Копия жены по контракту

– Тебя не будут искать: ни СМИ, ни полиция. Я позабочусь об этом, – начинает он разговор после паузы, и я киваю, не спеша задавать вопросы. Мне в самом деле интересно, зачем же он пришел. Будет ли что-то личное, а не только то, что можно было передать через подчиненных? Сглатываю, настраивая себя на профессиональный лад. Как-никак, он мой работодатель. Несмотря ни на что.

– С-спасибо, – выдавливаю из себя, понимая, что Рамиль замял дело с похищением и убийством на свадьбе. Двойным. Это в его силах, и я не удивлена, только всё равно противно и страшно. Напоминает о том, что он за человек. Криминальный авторитет, который стоит выше закона. Поэтому я просто благодарю, хотя мне хочется так много уточнить!

На удивление, Рамиль удосуживается объяснить:

– Если ты хочешь заявить в полицию на моего отца, то я не буду препятствовать. Но у тебя нет нужды делать этого. Он не уйдет от правосудия.

– Убьешь его? – спрашиваю не подумав.

Тут же жалею о своих словах, и они встают между нами стеной. Обсуждать убийство собственного отца он явно не хочет – и вообще касаться этой темы. Вижу, как напрягается его челюсть, как играют желваки на щеках, а глаза темнеют. Он смотрит на меня исподлобья и мотает головой из стороны в сторону.

– Убить его – слишком просто. Так для него всё окончится. Он не получит то, что заслужил, – сжимает зубы до скрежета, слышу это явно, не перебиваю, до боли в сердце хочу, чтобы он продолжал говорить.

Кажется, впервые мы действительно что-то обсуждаем, пусть даже такие страшные вещи, как убийства и наказания. Я как заключенный, выпущенный из тюрьмы, нет, из карцера, где не было света, воды и нормальной постели, а теперь он дышит свежим чистым воздухом, не может насмотреться на открытое небо, гарантирующее, что когда-то наступит свобода. Так и я радуюсь малейшим крохам внимания и нормального общения с Басмановым. Неадекватная дура.

– Я это делаю ради семьи, ради спокойствия Ланы и ребенка. Ради тебя.

Он продолжает озвучивать мысли, я же просто киваю. Горло сдавливает от неприятного кома. Ведь меня на последнее место поставил. Сначала семья, потом жена, потом только я. Малозначительная.

– У меня нет желания ездить на допросы, – отвечаю единственное, что могу нащупать среди своих разрозненных мыслей. Это правда. Если он меня избавит от необходимости давать показания и сам покарает отца, то пусть. Я буду благодарна.

– Хорошо, Марьяна. Ты сделала верный выбор, – кивает удовлетворенно, а я усмехаюсь.

Выбор? Разве он у меня был хоть когда-то?

Он снова молчит, я чувствую неловкость и переминаюсь на месте. Взгляд Басманова опускается ниже, потом проходится по всему моему телу и останавливается на губах, которые я нервно облизываю. Волосы лезут в лицо, и я их пытаюсь собрать воедино, но они рассыпаются, как ворох соломы.

Наверное, выгляжу я неряшливо и непривлекательно. Только мне кажется, что смотрит Басманов на меня с голодом, с жадностью, буквально пожирает. Наверное, придумываю себе это. Выдаю желаемое за действительное.

Обращаю внимание на руку Рамиля. Большая, жесткая, с шелковистой порослью волос, до которых так хочется дотронуться. Я ногти в кожу вжимаю, чтобы пальцы не потянулись к нему вопреки моей воле. Едва себя сдерживаю, глотая горячий воздух ртом. Он от его присутствия накалился и шпарит по моей коже обжигающей волной, как кипяток. Задыхаюсь, дышать нечем просто.

– Я улетаю, в Америку, – разрываю тишину двумя короткими фразами.

В них так много всего. Моя независимость, моя сила, мой выбор. Только мой, с ним не связанный. Уеду, как будто ничего не случилось, как будто не было этого чертового контракта.

Тишина между нами осязаема, как живая субстанция, хоть ножом режь.

Рамиль сжимает плотно губы и смотрит вниз, на свои идеально начищенные ботинки. Молчаливо смиряется с моим решением? Отпустит и не остановит?

– Не спеши, вдруг ты беременна, – доносится до меня его глухой голос, взгляд впивается в мое лицо и стрелой несется к животу. Во мне может жить частичка его. Такая незаметная и очень значимая, делящая жизнь на до и после.

Во мне рождается отрицание, поднимаясь из самых глубин. Ребенок перечеркнет мои планы, я не готова к нему, он свяжет меня с мужчиной, который женат и не хочет видеть меня в своей жизни.

– Ты из-за этого пришел? Узнать, беременна я или нет? – говорю чуть громче, чем надо, а Рамиль передергивает плечами, как будто что-то с себя стряхивает. Обузу в виде меня и ненужный приплод?

– Я пришел узнать, как ты. Горло болит? Ты в порядке? Я позвоню семейному врачу, и он приедет тебя осмотреть.

– Горло? – сжимаю рукой шею, зная, что там остался красный след от трости маньяка. – Всё нормально, со мной всё отлично, Рамиль.

Только сейчас он решил вспомнить о том, что я могла пострадать?

– Звучит наоборот, – ухмыляется беззлобно, подходя ближе и отнимая мою руку от шеи. Он так быстро преодолел расстояние между нами, что я не успела подготовиться. Распахиваю глаза и пялюсь на него, чувствуя, как шершавые пальцы скользят по шее.