Коппола. Семья, изменившая кинематограф

Что могло противопоставить этому кино? Голливуд находился в экзистенциальном кризисе. Теперь, когда телевидение стало американской идеей фикс, киностудии столкнулись с самыми низкими показателями посещаемости кинотеатров за всю историю кинематографа. Гигантские корпорации, словно стервятники, пожирали киностудии: Kinney National Corporation поглотила Warner Brothers, медиаконцерн MCA праздновал победу над Universal, Transamerica съела United Artists…

Чарли Блюдорн, еще один иммигрант, поднявшийся на вершину успеха, сделал свои миллионы, создав концерн Gulf & Western, объединивший самые разные предприятия – от заводов по производству металлопроката до сельскохозяйственных ферм. Paramount он купил себе в качестве игрушки всего за 600 000 долларов – вот как низко пала киноиндустрия!

В 1966 году по прихоти или по велению инстинкта, о наличии которого он часто сожалел, Блюдорн назначил бравого Роберта Эванса руководителем кинофабрики, которая формально базировалась на Мелроуз-авеню. Газеты в голос хохотали по поводу прыжка мелкого продюсера нижнего звена в высшие эшелоны кинобизнеса. «Безумие Блюдорна» – гласил заголовок в одной из тогдашних газет. Большую часть времени Эванс «управлял» кинопроизводством из своего 16-комнатного особняка Edenic («Райский»), расположенного в Беверли-Хиллз на Вудленд-драйв, среди пышных зарослей эвкалиптовых деревьев, кустов роз и гардений. В домике у бассейна находился ультрасовременный кинозал. Проживание в особняке было частью сделки, которую он заключил с Чарли, чтобы спасти компанию. «Подыщи себе какой-нибудь дом для работы и отдыха», – сказал ему тогда новый работодатель. Тучный, лысеющий Блюдорн, с крупными зубами, в очках как у комика Маркса Граучо, смотрел на Эванса едва ли не с вожделением, как на свою возлюбленную.

За Робертом Эвансом (1930–2019) тянулась слава любимца женщин. Покинув Нью-Йорк и своего угрюмого отца-дантиста (а также неудавшегося пианиста), Эванс направился на Западное побережье страны в поисках признания и красивой жизни. Но, даже обладая скулами Роберта Вагнера и загаром, напоминающим покрытое лаком тиковое дерево, он показал себя как ничем не примечательный актер. Его главный дар заключался в умении уговаривать. Число старлеток, просыпавшихся на шелковых простынях его спальни, было столь велико, что экономка Эванса по утрам ставила рядом с его утренним кофе и чизкейком карточку с именем очередной «спящей красавицы».

Было ли в образе Джека Вольца из «Крестного отца» что-то от плейбоя-павлина из голливудской компании Paramount? Во всяком случае, у него тоже были дорогущие скаковые лошади и экстравагантное поместье в итальянском стиле. Согласно записям Копполы, Вольц – это человек, который живет как король. Для создания картинки залитого солнцем поместья Коппола использовал расположенный в Беверли-Хиллз особняк Уильяма Рэндольфа Херста – того самого, что дал пищу обличающему искусству Орсона Уэллса в фильме «Гражданин Кейн». Интерьерные съемки проводились в поместье Гуггенхаймов на Лонг-Айленде. Так чьи это были дворцы – магнатов или мафиози?

Эванс начал свое правление с невероятно громкого хита – фильма «История любви» (1970). Затем он женился на кинозвезде Эли МакГроу, но скоро потерял ее – она ушла к Стиву МакКуину. А потом он решил возглавить авангард новой волны Голливуда – и преуспел в этом как никто. Он был гениальным, высокомерным и коварным, он виртуозно разговаривал по телефону, следуя своей безупречной интуиции. «Он лучший продюсер, которого я когда-либо видел, – сказал о нем Дастин Хоффман. – У него превосходный вкус, превосходная память, и он дает превосходные советы по монтажу».

Надо ли говорить, что далеко не все были согласны с такой оценкой?

Вскоре Эванс назначил вице-президентом Питера Барта. Острый на язык, бывший обозреватель New York Times, пишущий в основном о киноиндустрии (он брал интервью у Хичкока и Селзника), стал консильери Эванса – его крепкой правой рукой. Краса и ум Paramount Pictures, эти двое разом почувствовали перемену ветра, который дул над городом Санта-Ана. Они услышали новые голоса, раздающиеся из киношкол, – голоса выпускников, молодых бородачей, которые были пропитаны историей и глаза которых излучали энергию, свидетельствующую о больших планах. В общем, они решили сделать ставку на режиссеров.

«Мы все искали ответы, – рассказывал Барт. – И один из них, как мне показалось, был таков: если вы нашли блестящего молодого режиссера со своим особым видением – ведите его к нам. Больше других нас впечатлил Стэнли Кубрик».

Мало кто мог предвидеть, что Paramount, придерживаясь теории авторского кино, станет студией номер один в Голливуде и выпустит множество хитов, которые определят новую эпоху: «Ребенок Розмари», «Странная пара», «Китайский квартал», «Разговор», ну и, конечно, «Крестный отец» и «Крестный отец 2».

Но все это было еще впереди.