Коппола. Семья, изменившая кинематограф

А пока мы должны вернуться к студии Paramount и особняку на Вудленд-драйв с его открытым бассейном и пронзительно звонящим телефоном. Как уже говорилось, началом новой истории стал фильм «История любви», но Эванс срочно нуждался в новых хитах, чтобы выполнить свой план – выпускать по двадцать пять фильмов в год. По его расчетам, свежий триллер вполне мог бы стать прибыльной жанровой картиной и занять свое место где-то в середине списка новинок.

* * *

Историю с фильмом по роману Марио Пьюзо рассказывают в двух вариантах. Первый из них принадлежит самому словоохотливому Эвансу и изложен в его красочных, но тщательно выверенных мемуарах «Парень остается в картине». По этой версии, в один прекрасный день в офис Эванса зашел человек с сигарой. Пьюзо имел аппетит к азартным играм и спагетти с фасолью. Отсутствовавшая талия свидетельствовала, что он потворствует обеим своим слабостям. В нем было бы что-то от Клеменцы, капореджиме[16] дона Корлеоне, с его «веселой свирепостью», если бы не тяжелые очки и тревожная улыбка. Под мышкой у него был помятый конверт с 50–60 страницами машинописного текста. Это было начало романа. Гость предложил компании Paramount обменять эти страницы на наличные.

«У вас проблемы? Неприятности?» – спросил его Эванс.

С учащенным сердцебиением он выслушал ответ гостя: Пьюзо задолжал букмекерским конторам более десяти штук долларов и теперь сильно опасался за свои ноги – их легко могли переломать.

Итак, Пьюзо начал роман. По его словам, это произведение пошло вразрез с его принципами. Он начал свою литературную карьеру в рамках чистого искусства. Два опубликованных солидных романа – «Темная арена» и «Счастливая странница» – были хорошо встречены читателями, но не принесли ему ни цента. Теперь он писал популярный роман – заведомо вульгарную и жестокую историю. В общем, это была неприкрытая попытка сдать будущий бестселлер в качестве залога дальнейшего процветания своего искусства и возможности делать солидные ставки за игральным столом.

Роман назывался просто – «Мафия».

По словам Эванса, он заключил с автором сделку: аванс – десять штук, и еще 75 000 долларов – когда он закончит свой роман. «А если пятнадцать?» – тут же выдал Пьюзо, но этот номер у него не прошел. После встречи Эванс якобы быстро обо всем забыл.

…Несколько месяцев спустя в «гнездышке» Эванса задребезжал телефон. Пьюзо решил поменять название романа: «Я хочу назвать его “Крестный отец”».

И тут у Эванса начали появляться предчувствия…

Сам Пьюзо рассказывал совершенно другую историю. По его словам, никаких голливудских встреч никогда не было. Действительно, он был в долгах. Действительно, был заядлым игроком. И правда, что его книга начиналась с такого грубого названия, как «Мафия». Как и Коппола, он был итало-американцем в первом поколении, родился в Адской кухне Нью-Йорка[17], был одним из семерых детей в семье. Как и родственники Копполы по материнской линии, родители Пьюзо происходили из области Кампания со столицей в Неаполе. Его отец, работавший на железной дороге, страдал психическим заболеванием и в конце жизни оказался в лечебнице. Воспитывали Марио мать и старшая сестра. Пьюзо утверждал, что образ дона Вито он списал со своей матери. Она знала всю округу, умело обеспечивала свою семью и делала содержательные замечания:

«Сделай ему предложение, от которого он не сможет отказаться».

«Моя мать была замечательной красивой женщиной, – утверждал Пьюзо, – но совершенно безжалостным человеком».

В юности Пьюзо принял первое причастие и стал католиком, но настоящей его религией были азартные игры, «святой престол» которых находился в Лас-Вегасе. В конце концов он влез в серьезные долги – литература не смогла удержать его на плаву. «Уровень написанного мною гораздо ниже моих возможностей», – признавался он в своих мемуарах 1972 года «The Godfather Collection». Таким образом, Пьюзо, как и Коппола, работал над «Крестным отцом» ради того, чтобы выплатить долги.

На создание романа ушло три года. Пьюзо писал, опираясь на слухи и рассказы, сам он «никогда не встречал ни одного истинного, настоящего гангстера». Это было чистое исследование – в паузах между ставками он общался с распорядителями лас-вегасского казино Sands Hotel. А еще это была чистая фантазия. Он придумал множество терминов, которые позднее были приняты на вооружение мафией, впечатленной его находками. Даже само понятие «крестный отец» было рождено фантазией Пьюзо. А благодаря фильмам о крестном отце преувеличения, сформулированные на страницах его книг, были восприняты организованной преступностью как некая культурная идиома.