Коппола. Семья, изменившая кинематограф

Он также утверждал, что в решении студии свою роль сыграл фильм «Люди дождя». Работа над ним показала, что он может руководить актерами и снимать серьезные сцены: «Это была кинодрама, она хорошо смотрелась, да и сняли ее за небольшие деньги».

Писавший о Копполе еще в середине 1960-х годов, Барт уже тогда увидел в его ранних фильмах большой потенциал. «Да, он итало-американец, – подчеркивал Барт, – но вместе с тем он самый яркий молодой режиссер из всех, кого я встречал». По мнению Барта, Коппола смог бы показать то, что было основой романа Пьюзо. Иначе говоря, Барт первым предвидел успех «Крестного отца».

Прочитав начальные пятьдесят страниц романа, Коппола понял, что он его возненавидел. Здесь было все, чего он так старательно избегал, прежде всего отвратительное сплетение голливудских слухов-сенсаций. Например, восхваление певца Джонни Фонтейна, прообразом которого, предположительно, послужил Фрэнк Синатра; Люси Манчини – девушка с гинекологическими проблемами, к которой был так привязан Сонни. В общем, в тексте превалировали дешевые штампы и острые ощущения а-ля Ирвин Шоу и Гарольд Роббинс.

«Да ну его…» – вот что примерно ответил Коппола на предложение компании Paramount. В тот момент он был с головой погружен в произведения Феллини и режиссеров французской новой волны.

Но прошло всего несколько месяцев, и он уже не мог позволить себе витать в эмпиреях. Дело было в том, что кинокомпания Zoetrope, созданная Копполой и Лукасом, оказалась на грани краха. Всего лишь несколько дней отделяло отцов-основателей от прихода шерифов, которые опечатают двери студии на Фолсом-стрит. А еще Warner потребовала вернуть деньги, выделенные ею на разработку сценариев, и они вряд ли смогли бы это сделать.

Все надежды основать свою вотчину в системе Голливуда рухнули после выхода фильма «THX-1138». На студии Warner посчитали антиутопический фильм Лукаса про восстание против системы чересчур вычурным и бесчувственным, а может быть, разглядели в нем опасную сатиру на корпоративные порядки. Так или иначе, они выбросили студию Zoetrope за борт корабля Warner, задушили фильм прокатной политикой и отправили Копполе счет на оплату процедуры развода. (Позднее история кино[18] и выход фильма «Звездные войны» вернули кислород в легкие «THX-1138», и с помощью этой кислородной подушки лента обрела статус культовой.)

Коппола никогда не забывал о близорукости Warner: «Они отвергли то, что стало движущей силой кино 1970-х годов».

Барт прекрасно понимал, что Коппола оказался в патовой ситуации. Он нашел режиссера на кухне у Лукаса в Милл-Вэлли и поставил перед ним вопрос ребром: соглашаешься режиссировать «Крестного отца» – уходишь от финансовых проблем. Говоря словами еще не родившегося выражения, это было предложение, от которого он действительно не смог отказаться.

Лукас, гораздо лучше разбиравшийся в суровой экономике кинобизнеса, сразу согласился, что это спасательный круг.

«Главное сейчас – выжить», – убеждал он.

Итак, чтобы обрести будущее, Коппола должен был вернуться в прошлое. Однако нельзя сказать, что его взгляды быстро изменились. Напротив, он едва ли не помирал в муках оттого, что на этот раз, похоже, действительно продался…

Спустя несколько недель, встречая отца в аэропорту Бербанк, Коппола с ворчанием рассказал ему, что накануне был в компании Paramount, которая хочет, чтобы именно он поставил это «барахло».

«А я не хочу этого делать, – подчеркивал Коппола. – Я хочу снимать авторское кино».

Хорошо разбиравшийся в компромиссах Кармине высказался мудро, как и положено отцу. «Возьми эти деньги, а потом потрать их на фильмы, которые ты так сильно хочешь снять. Но главное – накорми детей», – вразумлял он сына.

Коппола позвонил Барту и сказал, что у него есть одно условие: это не будет фильм об организованной преступности.

«Он что, совсем сбрендил?» – отреагировал на это Эванс.

* * *

Как туман в Сан-Франциско рассеивается благодаря солнцу, так и для Копполы постепенно что-то начало проясняться в этом романе. «Большая часть книги выпала из моей памяти», – так объяснял он потом свое состояние. Из «горячих» деталей, которые Пьюзо щедро разбросал по страницам романа, из рассказов о мафии, смешанных с фантазиями, постепенно вырисовывалась наиболее близкая его сердцу тема – тема семейной саги. Это была история об угасающем короле и трех его сыновьях-наследниках, которая по своему размаху могла сравниться с древнегреческой или шекспировской трагедией. Каждый сын обладал какой-то одной чертой характера дона Корлеоне, «вопрос был только в том, кто из них окажется истинным наследником». За текстом криминального чтива Коппола видел не только мафию, но и короля Лира или трагедию сыновей американского титана Джозефа Кеннеди.

«Это фильм о власти», – решил он.