Коптский крест

Короче, я сделал верный ход. Прежде всего — переключил внимание Николкиных родичей с рода занятий моего отца на более безопасные темы. На счастье, Василий Петрович преподавал не географию, а словесность (ну, по-нашему — русский и литературу с лингвистикой), а Джека Лондона тут еще не издавали[29]. Он-то мне и помог — следующие полчаса я заливался соловьем, пересказывая то немногое, что я помнил из «Смока Белью» и клондайкских рассказов. Меня хватило до конца трапезы, а когда я подустал и взял тайм-аут, Василий Петрович поведал, что в их гимназии устраивают «географические вечера» для учениц и приглашенной публики, и взял с меня слово пригласить на ближайшее мероприятие моего отца — рассказать о Русской Америке. Пообещать-то я пообещал, а вот как выполнять? Ну да ладно, будем решать проблемы по мере из возникновения.

Когда подали чай (именно подали, я не оговорился; похоже это был своего рода ритуал — с пузатым, пахнущим костром самоваром, пышками и вареньем трех видов), Николка попросил у дяди разрешения оставить меня на ночь. Мол, живем мы в гостинице при Николаевском вокзале — бог знает, где это! — добираться мне далеко, через всю Москву, а отец допоздна задерживается у знакомых и в курсе, что я могу переночевать у товарища… Нравы здесь оказались простые, возражений просьба не вызвала. Николкина тетка тут же засуетилась на предмет того, где бы мне постелить (решено было уложить меня в Николкиной комнате, на топчане), а мы, тем временем, под шумок слиняли на улицу — проветриться перед сном.

Признаться, я надеялся, выйдя во двор, увидеть спасительную подворотню — и тут же вернуться домой, в 21 век. Увы, надежды оказались тщетны — магической подворотни в стене не было. Пора было смириться с очевидным, хотя и грустным фактом: я застрял здесь навсегда. Один, в далеком прошлом, о котором я, к тому же, почти ничего не помню! И единственный союзник — 13 летний пацан, для которого все происходящее — не более чем приключение, о котором можно только мечтать!

На самом деле я несправедлив к Николке — мальчишка изо всех сил хотел мне помочь. Но что он может? Разве что фонтанировать идеями одна причудливей другой. Как вам, например, предложение: завтра с утра сбежать из Москвы и ехать в Африку? Причем вариант «честно рассказать обо всем дяде и тёте» даже не рассматривался.

Перебрав с десяток столь же разумных предложений, мы остановились на варианте бегства. Но не в Африку, а немного поближе — в Севастополь. Николка рассказал, что отец его служит офицером на Чёрноморском флоте, и должен, как моряк, поверить моей удивительной истории. Честно говоря, я в этом сомневался, но выбора-то все равно не было! Рассказывать обо всем дяде и тёте Николка не хотел категорически, и я его, признаться, понимал — Василий Петрович и тётя Оля люди, конечно, милейшие, но, судя по всему, напрочь лишенные воображения. А там, в Севастополе, можно было надеяться, что нас после первых же слов хоть в дурдом не сдадут.

Хотя — я попал в 19 век не совсем с пустыми руками. Содержимое рюкзака, хоть и не было похоже на «стандартный комплект попаданца» из модной нынче литературы, но все же способно было в какой-то мере подтвердить мою легенду. И в первую очередь — планшет. Да, о подборке исторических, и научно— технических текстов я как-то не подумал, но вот пара десятков фильмов в нем имелось. Еще музыка, конечно, потом фантастика — мои любимые «Звездные войны», «Гарри Поттер», «Матрица, «Чужие», Властелин колец», «Хоббит», «Аватар», «Одиссея 2001 года» и еще пара десятков бессмертных шедевров. Ну, люблю я кинофантастику! Было там и новинки — например, «Сталинград», «Гравитация», а так же последняя версия «300-от спартанцев». Даже Германовский «Трудно быть богом» имелся — я как раз скачал этот фильм из сети, но пока и не удосужился просмотреть. Ну, книги кое-какие были, плюс — подборка учебных текстов и тренингов по английскому. Вот, собственно, и все. Ах да, имелась скачанная по настоянию, отца адаптированная версия словаря Брокгауза и Ефрона — без ятей, зато с иллюстрациями и комментариями, а под пару к ней — электронная версия БСЭ[30]. Вот они, пожалуй, могли и пригодиться.

Я, конечно, немедленно продемонстрировал этот шедевр Стива Джобса Николке. Сказать, что он был покорен — значило сильно сгладить ситуацию. Его бы воля — всю ночь созерцал бы приключения Хана Соло и Люка Скайуокера, но увы — безжалостная действительность в очередной раз внесла коррективы.