Коптский крест

Гимназист вертел файл с загадочным пергаментом в руках, разглядывая надписи сквозь прозрачную пленку, и гадал – что-то за приключения сулит им эта находка? Мальчик думал о том, как ему повезло – уже три дня, как он живёт в другом мире и думает о вещах, которые всем остальным жителям его мира – да что там, двух миров! — и в голову прийти не могут!

Из раздумий его вывел голос Вани:

— Слушай, Никол, а помнишь, ты говорил о том лейтенанте, из лавки, на Китай-городе? Он еще твою коллекцию рассматривал?

— Да, — вернулся к реальности гимназист. Он, и правда, подробно рассказал Николке и его отцу о визите в лавку, не упустив и знакомства с моряком. — Помню, конечно; он еще говорил, что живёт поблизости, и спрашивал – нет ли у меня других интересных открыток. А что?

— А то, что их есть у меня! — Ваня похлопал ладонью по коричневому портфелю, который сегодня заменил ему сплавовский подсумок. — Вот, погляди: — И с этими словами мальчик выложил на стол россыпь пестрых бумажных прямоугольничков. — Только вот думаю – как до него теперь добраться? Может, через этого твоего букиниста?

— Зачем же? — удивился Николка. Лейтенант мне визитку дал, и предложил заходить, если что. Вот, прямо сейчас давай и сходим? Время у тебя есть, сам говорил…

— Да сходить-то можно, — поморщился Ваня. — Только вот, стоит ли нам вместе у него светиться? Вдруг он чего-нибудь заподозрит? Открытки, сам видишь, для вашей публики не слишком привычные.

Николка быстро перебрал принесенные Ваней картинки. Верно – на открытках были цветные изображения невиданной четкости и яркости, вовсе не похожие на привычные чёрно-белые сепиевые фотографии или раскрашенные дагерротипы. Но Николка смотрел на них глазами собирателя и понимал – ради того, чтобы заполучить столь необычные экземпляры, настоящий любитель пойдет на все.

— Да брось ты, Вань, — успокоил мальчик своего товарища. — Ну что он – сыщик? Лейтенант – коллекционер, и будет только рад, когда ты ему что-нибудь эдакое принесешь. Он и сам говорил: «заходите, молодой человек, сможем совершить обмен». Или, говорил, купить могу…

— Ну ладно, — сдался Иван. — Где, говоришь, его визитка? Сейчас прямо и навестим твоего лейтенанта!

Четверть часа спустя мальчики бодро шагали по направлению к Садовой – и ни один из них не заметил, как по другой стороне улицы, параллельно им, следуют двое подростков. Один – в потрепанной гимназической курточке и фуражке без кокарды, а другой – в поддевке[76] и картузе, в каких ходят приказчики мелочных лавочек. Яша не зря гордился своим умением следовать за кем угодно, оставаясь незамеченным в толчее московских улиц. Вчера он так не дождался, когда объект выйдет из дома на Гороховской; но сегодня Яков был намерен проследить за мальчиком и выйти на его отца, которым так упорно интересовался пройдоха Ройзман. Предчувствуя сюрпризы, Яков даже обзавелся помощником – это был мальчишка, служащий при лавочке в Верхних рядах, куда «объекты слежки» заходили за готовым платьем. В прошлый раз он уже помог Яше – и теперь готов был на новые подвиги. Серебрянниковский рассыльный оказался малым ушлым, шустрым, и, к тому же, отлично запомнил покупателей. За помощь он запросил пятиалтынный – и Яша собирался заставить отработать все, до копейки.

Глава девятнадцатая

Когда Ваня с Николкой покинули дом лейтенанта Никонова, на часах было почти три. Посовещавшись, мальчики повернули в сторону Лубянки. Путь их лежал через Старую площадь, между Ильинкой и Никольской; по одну сторону высилась Китайгородская стена, а по другую – ряд домов, отданных под торговые помещения; нижние их этажи были забиты лавками с готовым платьем и обувью.

Все пространство Старой площади, прихватывая сюда и часть Новой, между Варваркой и Ильинкой, занимала одна грандиозная толкучка – начиналась она с убогих лавочек, прилепленных к Китайгородской стене, (где по заверениям Николки во всякое время скупали краденое), и тянулась дальше, рядами навесов, шалманов, сараюшек и прилавков под легкими щелястыми навесами.

Торговали здесь все больше готовым платьем, причем наидешевейшим: шубами, поддевками, шароварами или пальто, а также мешковато сшитыми сюртучными парами – на простого покупателя. Кое-где был, впрочем, и товар с претензией на шик – Николка презрительно назвал изыски местного высокого стиля «модьё», заявив, что сшито все здесь же, теми же мастерами, что кроили армяки для извозчиков да поддевки для сухаревских приказчиков.