Коптский крест. Дилогия

  Олег Иванович кивнул. К чему отрицать очевидное? Только вот , неясно, откуда Боргхардт так осведомлен - путешественники ни слова не сказали Вентцелю о целях своих поисков. Было одно объяснение - непомерно развитая интуиция старика. Или...?

  Археолог победно улыбнулся - и в глазах его Семёнов с удивлением разглядел... облегчение? Да, именно облегчение - даже поза, в которой Боргхардт сидел в своем кресле изменилась - старый гном даже горбиться перестал, будто с плеч его вдруг сняли невидимую тяжесть.

  - Вы бы знали, сколько лет я вас жду....

  Олег Иванович озадаченно поднял бровь. Что осанка - даже голос археолога стал другим. Куда делась прежняя язвительность? Так мог говорить безумно уставший человек, дождавшийся, наконец момента, когда его избавят от непосильной ноши. Семенов покосился на сына - Иван тоже почуял изменение обстановки и теперь ждал продолжения.

  Олег Иванович чувствовал, что теряет нить происходящего: "А ведь он явно рад... как будто, дед в самом деле ждал нас, давно ждал - и не сомневается, что дождался...

  Герр Боргхардт закопошился, открывая ларец - тот не поддавался. Досадливо крякнув, археолог засеменил к стеллажу и выудил с полки инструмент с лезвием, срезанным наискось, на манер сапожных ножей. На этот раз реликвия не стала упрямиться. Крышка откинулась, и старик отшагнул в сторону, картинно указав на плоды своих трудов:

  - Прошу вас, герр Семенофф!

  Содержимое ларца было весьма необычно: плотно уложенные, как в ящике картотеки, какие-то листики, явно не бумажные.

  - Вы позволите?

  - Да, разумеется... - засуетился Боргхардт. От прежнего ядовитого высокомерия не осталось и следа. - Только перчатки наденьте, будьте любезны...

  Семенов натянул перчатки из плотного шелка, - резиновых, лабораторных, здесь еще не знали, - и осторожно провел указательным пальцем по торцам "карточек". Это были тонкие пластины из металла, переложенные коричневыми листками промасленной бумаги.

  - Бумагу - это я положил. - тут же разъяснил Боргхардт. - Лучше, конечно, заменить ее полосками шелка, пропитанного маслом - скажем, костяным, какое применяют часовщики. Оно, как мне представляется, более подойдет, чем масло растительного происхождения.

  "Археолог верен себе и своим академическим привычкам," - усмехнулся про себя Семёнов. - Вон как старается, объясняет любую мелочь, как студенту на практикуме..."

  Когда я открыл ларец в первый раз, - продолжал меж тем Боргхардт, - пластины были переложены кусочками промасленного пергамента. Но за две с половиной сотни лет содержимое ковчега слиплось в сплошной брусок. Мне стоило немалых трудов разделить его на отдельные пластины. К сожалению, пергаментные листы при этом сохранить не удалось, но я не думаю, что они имели какую- либо ценность. Во всяком случае, никаких значков я на них не обнаружил. Потому и осмелился, дабы сохранить образцы... да вы не бойтесь, доставайте! Он чрезвычайно прочные и упругие! И, обратите внимание - ни малейшего следа ржавчины либо патины, как на бронзе или серебре!

   Олег Иванович осторожно подцепил пальцем одну из пластин и вытащил ее из плотной пачки. Извлечь ее удалось лишь с третьей попытки, да и то вместе с прилипшим листком - так плотно пластины помещались в "ковчеге". За плечом запыхтел Ваня - он, конечно уже был тут, и во все глаза вглядывался в содержимое ларца. И фотоаппарат, разумеется, наготове... Иван держал его небрежно, как бы между делом, чуть заметно скашивая глаза на экранчик. Боргхардт перехватил взгляд Семёнова, удивленно поднял брови, но ничего не сказал. Олег Иванович незаметно толкнул сына - не теряй осторожности! - а сам принялся изучать пластину.

  С ходу опознать металл не удалось - но это точно был не алюминий, и, судя по весу, не сталь. Может, титан? На лицевой стороне были нанесены ровные ряды несложных, геометрически правильных значков - треугольники, ромбы, параллелограммы. Они явно складывались в слова, перемежаемые точками, многоточиями и какими- то еще символами, вроде вертикальных волнистых линий - может, знаки препинания неизвестной системы письменности?

  Значки покрывали пластину равномерно, без какой- либо разбивки на столбцы или строки; интервал между значками всюду был один и тот же. Пальцы сквозь перчатки ощущали холод металла. Хотя, стоп!. Такая тонкая металлическая пластина не могла так сильно холодить руку! Да и нагрелась бы она уже...

  - Да- да, коллега, - археолог явно заметил недоумение Олега Ивановича и теперь наслаждался произведенным эффектом. Это пластины все время остаются холодными, совершенно не воспринимая тепла человеческих рук! По моим ощущениям - несколько больше пятнадцати градусов по Реомюру*. К сожалению, у меня нет необходимой аппаратуры, и я лишен возможности провести точные замеры.

  ##* Грамдус Реомюмра (№R) - единица измерения температуры, в которой температура замерзания и кипения воды приняты за 0 и 80 градусов, соответственно. Предложен в 1730 году Р. А. Реомюром. В настоящее время вышла из употребления. 15 градусов по Реомюру соответствует 12 по Цельсию.