Коптский крест. Дилогия

-    А если не они? Вот замочишь ты этого помощника повара - а он и ни при чем.  Мало того, что человека зря погубишь - так и катастрофу не предотвратишь;  отсутствие повара на состоянии поезда никак не скажется.

Ваня задумался.

- Да, точно…  Тогда надо и то и то -  для верности.  Только что с поездом делать?

Не знаю, - Олег Иванович снова уткнулся в «Губернские ведомости». -  я в железных дорогах не очень…

-  Ничего. - решительно упрямо головой Ваня. Приедем домой, почитаю в инете - придумаем что-нибудь.

Все-то тебе в инете искать, -  недовольно отозвался отец. - Готовые рецепты подавай….

- А что делать-то? - растерялся Иван. Раз сами мы в этом не разбираемся?

- Ну, можно, скажем, стукануть жандармам, что революционеры готовят покушение на императора, - хотят пути испортить. Тогда они каждый костыль в шпалах обнюхают. Может и найдут чего. Или, скажем, пустить впереди царского поезда порожняк….

Снова заскрипело, залязгало - поезд тормозил.

- Харьков, господа пассажиры! - раздалось по вагону. - Поезд стоит  30 минут.

- Ну вот, - Олег Иванович поднялся, складывая газету. - Уже и Харьков. До Москвы - каких нибудь 450 верст. Пошли, что ли, буфет отыщем?

Глава восемнадцатая

- Так. Надеюсь, вы понимаете всю серьезность вашего положения, господин ван Стрейкер?

Геннадий нарочно начал разговор, - впрочем, какой разговор? Допрос! - с эдакой киношной фразы. Собеседник фильмов все равно не смотрел, а высокопарный стиль старых детективов помогал вождю БПД настроиться на подходящий лад.

- Не буду скрывать, мы еще не решили, как с вами поступить. И выбор этот будет во многом зависеть от того, что вы сейчас нам скажете.

Сидящий на подоконнике Дрон плотоядно ухмыльнулся. Он тоже вовсю работал на образ - брутальный громила, готовый   выполнить любой, самый бесчеловечный приказ дознавателя.

Пленник, впрочем, держался пока вполне достойно.

- Простите, я не понимаю чем вызвано столь бесцеремонное обращение со мной. - со всем достоинством, которое только было возможно в его положении, ответил бельгиец. Сильно  мешала разбитая, опухлая губа, из-за которой он как бы пришепётывал.

- Если я совершил какое-то преступление, что ж, сдайте меня в полицию, я не против!

-  Ах он не против! - Дрон вскочил с подоконника и за волосы задрал голову пленника. - В глаза смотри, сволочь! Не против он! А если я тебе сейчас глаза вырежу - будешь против?

- Погоди ты, - с досадой сказал Геннадий. - Я полагаю, наш гость и сам понимает, что сморозил глупость.

Бельгией попытался отодвинуться от разъярённого Дрона как можно дальше. Получилось не очень - что неудивительно, поскольку ноги и руки его были плотно примотаны к креслу скотчем.  За этими потугами Ван дер Стрейкера из угла комнаты горестно наблюдал студент Лопаткин - события последнего дня его окончательно добили.

На этот раз Геннадий был мягок:

- Я очень прошу вас, господин ван Стрейкер, не вынуждайте нас прибегать…хм…. К нежелательным методам. Вам всего лисшь следует ответить на несколько вопросов. Готовы?

Бельгиец сплюнул на пол и пожал плечами - понимайте как хотите.

- Что ж, попробуем. Вопрос первый. Зачем вам понадобился доцент Евсеин, которого вы похитили и упрятали в психиатрическую клинику?

Я не знаю никакого доцента.  - ответил ван Стрейкер. И вообще, насколько мне известно, по законам Российской империи, похищение считается тяжким прес…

Бац!  Кулак смачно  влепился в солнечное сплетение. Пленник закашлялся, попытался согнуться - скотч мешал.

- Дай я его порежу, Ген! - кровожадно потребовал Дрон. Он у меня ответит за Вальку, падла! Законы ему… а как людей убивать - так на законы, значит, положить? Ах ты, петух гамбургский…

Возразить на это бельгийцу было нечего. Он и правда застрелил Валентина; выскочив из неприметного сарайчика, приткнувшегося к боковой стене дома Румянцева (куда попал по тайному ходу их номера), Ван дер Стрейкер налетел прямиком на пролётку, заполненную «бойцами» Бригады. Узнали его мгновенно - благо, Лопаткин дал исчерпывающе-точное описание своего нанимателя.  Дрон коршуном ринулся на бельгийца с козел, но все испортил Валя, который   тоже решил поучаствовать в силовом задержании. Это оказалось роковой ошибкой:  бельгиец встретил студента-философа двумя пулями в грудь из карманного «дерринжера» - точно такого же,  как тот, что подобрал Ромка. Однако, первый успех оказался и последним; ботинок Дрона в высоком махе влетел злодею в челюсть, чудом ее не сломав, и через несколько минут ошалевший от страха извозчик гнал пролётку в сторону Котельников.  Скрученного бельгийца бросили под ноги и прикрыли рогожей;  Дрон сидел рядом с кучером, тыкал его в бок и орал: «Только попробуй вилять, гнида, завалю!»