Коптский крест. Дилогия

Впрочем, Стрейкер допускал и иной вариант; после некоторого размышления он даже склонен был отдать ему предпочтение. Спутница его, натура холерическая и романтически (хотя и на свой лад) настроенная, могла оказаться своего рода «собратом по духу» авантюрного подданного Леопольда II-го; и таким образом намеревалась начать здесь, в 19-м веке карьеру искательницы приключений.

Что ж, он Стрейкер готов признать, что  у девицы имеются  для этого все данные; игра в таком случае, окажется еще более захватывающей, и, конечно, играть они будут исключительно по его правилам. И, разумеется, на его поле.

*********************************

Густые подмосковные леса за окном внезапно сменились мельканием крыш - амбары, сараи, домишки…. И заборы, заборы - лишь изредка прерываемые унылыми кирпичными пакгаузами и водокачками сортировочных станций.

- Прибываем, господа! Поезд прибывает на Нижегородский вокзал! - застучало в коридоре. - Поезд прибывает, господа пассажиры!

Пыхтящий паровоз, казалось, еще усердней тянул вагоны, стремясь поскорее прибыть к дощатой пристани амбаркадера. Олег Иванович встал, извлек из багажной сетки саквояж и кивнул Ване:

Ну что, готов? Да, и проверь - мы там багажные квитки не потеряли?

Пассажиры вагонов первого и второго классов сдавали крупную кладь - как знаменитая дама в стихотворении Маршака. К поезду, позади почтового, были прицеплены два темно-коричневых трёхосных «багажных» вагона На каждый сданный туда предмет полагалась квитанция тёмно-зеленого цвета; провоз стоил три копейки. По прибытии, багаж следовало получить там же, у «багажников» (так назывались работники, ездившие вместе с багажными вагонами), или вручать квитанции носильщику, который и выполнял всю процедуру.

Ваня завозился по карманам и извлек на свет тоненькую пачку бумажек:

- Вот, нашел! Все пять… нет, семь! Нет, кажется еще... восемь! Теперь точно все.

Олег Иванович с неодобрением покосился на сына. По прибытии в Одессу иван категорически отказался возвращаться к прежней «форме одежды» - он и в поезде не стал снимать свои пустынные «бермуды», шнурованные башмаки с сетчатыми вставками и песчаный жилет-разгрузку на голое тело. Приличные пассажиры класного вагона с недоумением косились на экзотически одетого подростка, но Иван только улыбался им во все 32 зуба из-под бежевой куфии-арафатки, купленной еще в «Сплаве» и прошедшей с ним всю ближневосточную эпопею.

Олег Иванович, напротив, оделся вполне прилично. Взятый ещё из Москвы багаж, отправленный из Маалюли в Триполи, стараниями тамошнего консула был переправлен в Одессу и дожидался их там; так что мужчина извлёк на свет божий полотняную пару, прикупив к ней в Одессе новомодное (для 1886-го гожда, разумеется) соломенное канотье. Так и сошли они на перрон Нижегородского вокзала.

- Олег Иваныч! Дядя Олег! Ванька!

По перрону навстречу им спешили Николка с Яшей; Гимназист бежал первым, радостно размахивая фуражкой. Яша же, старательно сохраняя серьезный, «взрослый» вид, шагал за ним.

- Ну вот мы и приехали!

После положенной порции объятий все четверо двинулись к багажному вагону; Яша, вспомнив о том, что он, вообще-то числится в помощниках у господина Семёнова, завладел багажными квитками и отправился вперед, за носильщиком. Николка же, захлебываясь, пытался вывалить на путешественников все новости: новостей было много, и мальчик торопился, чтобы успеть, пока не вернется Яков и не перехватит окончательно инициативу. Трудность, однако, заключалась в том, что Ваня одновременно пытался рассказывать об их поездке - в результате мальчики то и дело останавливались посреди перрона, крича, жестикулируя и мешая пассажирам, тянущимся от своих вагонов к зданию вокзала.

- … а она ка-а-а-к бабахнет! Меня на стену бросило, а барон…

- Это что! Видел бы ты, как наш шушпанцер взорвался! Столб дыма был - высотой с версту, а мне чуть голову не оторвало обломком котла! Вот как ты стоишь - так же близко от меня он стену пробил! Вся Басра затряслась, а ваххабиты эти чёртовы…

- Олег Иванович с улыбкой глядел на мальчишек и думал, что несмотря а все грозные испытания, выпавшие на их долю в этом путешествии, его сын, остался ы сущности, тем же 14-ти летним мальчишкой. Только загорел, уверенности в себе прибавилось. И, пожалуй, стал поспокойнее - хотя, сейчас по нему этого не скажешь.

- Да, это тебе, смотри! Ванька, прервав на полуслове рассказ о перестрелке с пустынными разбойниками, потащил с плеча рюкзак и принялся копаться в кармашке. Вот, в Маалюле купили - настоящий, дамасской стали!

- Ух ты, здорово!- только вымолвил восхищенный Николка, рассматривая, чёрный, покрытый изящными разводами дамасскатуры клинок. Ваня долго выбирал подарок и всю дорогу: и на Ефрате, и позже, на пароходе, и в Александрии - не расставался с покупкой. А в поезде то и дело вытаскивал нож из рюкзака и гадал, как отдаст его Николке - прямо на перроне, возле поезда, куда он, конечно, придёт их встретить.

- Всё, Олег Иваныч, готово, можем идти.

Подошёл Яша; за ним носильщик катил доверху нагруженную тележку. Олег Иванович повернулся к ребятам:-