Коптский крест. Дилогия

Гости в полном молчании распределились по креслам; Олег Иванович и доктор с удивлением отметил карточки с именами гостей, стоящие на маленьких столиках. Столики эти, украшенные парой бокалов, пока пустых, стояли перед каждым из кресел, и Каретников нахмурился, увидев, что перед крайне правым нет ни столика ни таблички. Он понял, для кого предназначалось это кресло, и ему это не понравилось - Никонов, хоть и тяжело раненый, был все-таки жив, а пустое кресло слишком уж напоминало  принятый совсем в другом времени стакан, накрытый  ломтиком чёрного хлеба.

Последним в своём кресле устроился сам барон; неслышно ступая, за его спиной возник Порфирьич. Денщик поставил на столик перед бароном небольшой медный гонг с изящным молоточком на длинной костяной ручке - и исчез, растворившись полумраке.

Выдержав приличествующую случаю паузу барон легонько стукнул молоточком по бронзовому диску - зал наполнил бархатный, гулкий звон. Услышав его, Каретников вдруг обнаружил, что они как-то и не заметили, как подкрался вечер:  ни свечей, ни газовых рожков никто зажечь не озаботился, и теперь зал освещался только пламенем камина.

- Итак, друзья мои, - голос барона казалось, был столь же бархатным и значительным, как только что растаявший звук гонга, - не сочтите меня слишком дерзким за о, что я взял на себя смелость собрать вас здесь. Все мы - серьезные, уверенные в себе мужчины (Яша криво улыбнулся, утопая в своем кресле, но не посмел даже шевельнуться), и все мы, в силу разного рода обстоятельств оказались причастны к некоей тайне. А посему - полагаю уместным каким-то образом определить наши с вами отношения и обговорить, что мы собираемся делать дальше. Поскольку, согласитесь, причастность к такого рода тайне накладывает на каждого из нас немалую ответственность…

Слушая барона, Олег Иванович изо всех сил пытался сохранить в себе остатки той иронии, с которой он поначалу воспринял весь этот «масонский» антураж - и отрешённо понимал, что эта попытка безнадёжно проваливается.

«Вот что значит - кровь, - отрешенно думал он. - Сделай то же самое  я, что Макар - это выглядело бы пафосной клоунадой, неумной театральшиной, и не более того. А вот у барона получается так же естественно, как дыхание. Наверное, необходимы все эти десятки поколений предков с их замками, рыцарскими гербами, - Корф ведь, кажется, из Курляндии?* - чтобы то, что мы стыдливо именуем пафосом превращается в аристократизм, причем не показной, а вот такой, не вызывающий сомнений даже у таких прожженных насмешников, как мы с Каретниковым...»

##* Курлямндская губемрния  - одна из трёх прибалтийских губерний Российской империи. Ныне - территория Латвии.

«А Олегыч-то поплыл… - думал Каретников, слушая Корфа.  -Сморит, не отрываясь, на барона,ка студент на любимого профессора…

Это, пожалуй, плохо - вроде бы, взрослый, серьёзный мужик, порой даже жесткий - а поди ж ты! Значит, недостаточно жёсткий; да и поплыл он не сейчас, а много раньше - когда осознал, что "хруст французской булки" доступен теперь  в любом количестве и, что немаловажно,  без особых усилий. Требуется лишь войти в портал  - и на тебе:  все преимущества расслабленной, удобной (всего,в  смысле "роскоши человеческого общения") жизнь конца 19-го века. Но без сопутствующих неудобств вроде туберкулёза, и антисанитарии. А что? До ближайшей революции еще лет двадцать; с учётом его возраста - можно вообще и не брать в голову. Это ведь тоже не следует сбрасывать со счетов - двадцать лет заведомо мирной, увлекательной жизни, в которой ты чувствуешь себя эдаким то ли графом Монте-Кристо, то ли доктором Фаустом. И ведь жизнь-то -  и как раз такой, о которой всё своё сознательное существование мечтал. Именно существование - потому что, чем еще можно назвать  безобразия тех же 90-х после такого вот викторианского путешествия? Страшный сон, жуть, морок. А всего-то и надо - ничего не трогать, оставить все, как есть. Соблазн, что и говорить….»

Каретников так и не успел толком поговорить с  другом - час назад ему позвонил взмыленный Яша и отрапортовал, что все в порядке, Семёновых они встретили; да, еще Корф затеял какое-то совещание и просить срочно прибыть. Каретников зашёл в ординаторскую, потом навестил Ольгу, вторые сутки не отходящую от Никонова, и направился вниз, на парковку возле главного корпуса больницы.

-« Ведь Олегыч  так и не стал заезжать домой - ну, то есть в наше с ним время, - подумалось доктору. - Тоже, между прочим, сигнальчик…   и большой вопрос - где у него теперь дом. То-то он Корфа заслушался…