Коптский крест. Дилогия

Выбеговы обитали на Ивановской горке, на Большом Спасогли?нищевском переулке, во флигеле бывшей усадьбы Ала?бова. Дом этот был собственный инженера; занимая высокий пост в правлении Николаевской железной дороги, Дмитрий Сергеевич жил на широкую ногу, держал выезд и был очень рад приезду шурина: морские офицеры были редкими гостями в Первопрестольной, и путейцу, поигрывавшему по среда?м в Английском Клубе, льстило такое родство.

Здание московского Английского клуба

Кроме инженера с супругой, в доме на Спасогли?нищевском обитали двое их детей – младшая, 9-ти летняя Настя, и старший, 13-ти летний Сережа, тезка лейтенанта. Мальчика теперь дома не было – он год, как поступил в Первый Московский кадетский корпус и покинул родные стены. Впрочем, после приезда дяди, мальчик стал чаще бывать дома; такой гость, не мог не произвести на юного кадета сильнейшего впечатления.

Одну из комнат на втором этаже занимала 14-ти летняя Варенька Русакова, дочь родной сестры инженера, проживавшей в Ярославле. Отец Вареньки, артиллерийский майор, тяжко раненый на Ши?пке, скончался три года назад. Вдова же, будучи сильно стесненной в средствах, выхлопотала для дочки место в Елизаветинской женской школе, созданной в 1877-м году для дочерей офицеров, погибших на Балканах. Весь первый год Варенька прожила в пансионе при школе, но потом Нина Алексеевна убедила мужа взять племянницу в дом.

Елизаветинская женская гимназия

С того момента, как Никонов обосновался в доме Выберговых, отношения между ним и Варенькой установились самые сердечные. Девочка души не чаяла в лейтенанте, и готова была даже влюбиться – блестящий морской офицер, достаточно молодой к тому же – нешуточное испытание для барышни в самом что ни на есть романтическом возрасте. Однако ж лейтенант умел повести себя тактично, не допуская Варю до той черты, за которой родственная близость принимает опасный характер.

Умница Варя сразу все поняла – и они с лейтенантом стали друзьями. Что не мешало ей подкалывать гимназических подруг, которые всякий раз, при виде Никонова, впадали в смятение.

А вот Марина Овчинникова, подруга Вари по гимназии, скорее, подыгрывала ей. На нее, конечно, тоже производил впечатление молодой моряк; однако же, будучи барышней практической, Марина романтических иллюзий не строила.

Никонов вел себя с девочками ровно, иронично и весьма свободно – что несказанно льстило им, позволя ощутить себя взрослыми барышнями в обществе блестящего кавалера.

Вот и сегодня лейтенант застал Варю с Мариной в гостиной. Барышни благовоспитанно присели в книксене, и моряк принялся расспрашивать о гимназических делах – тем более, что интерес у него, и правда, имелся.

После двухнедельного перерыва, Никонов собрался, наконец, отыскать подростков, продавших ему открытку с японским броненосцем. Первым делом решено было навестить букиниста Рукавишникова. Но Акакий Севостьяныч не мог помочь клиенту: мальчик, продававший коллекцию, куда-то запропал. А раз он избавился от собрания открыток – значит, потерял к этому занятию интерес. Рукавишников, правда, обещал распросить мальчишек, меняющихся в его лавке открытками; но обнадеживать клиента не стал.

Оставалась последняя ниточка. Приказчик из оружейной лавки, доставивший на квартииру Никонову винчестер, припомнил, что, видел мальчика в обществе отца, преподавателя женской гимназии – как раз той, в которой учились Варя и ее сегодняшняя гостья.

Уже через час лейтенант узнал массу полезного. Девочки прекрасно знали гимназиста – мало того, он оказался кузеном Марины. Знали барышни и второго мальчика – того самого, который, по словам приказчика, "ловко управлялся с револьвером". Барышня поведала лейтенанту захватывающую историю о путешественниках из Русской Америки, вернувшихся на родную землю, несмотря на тысячи опасностей – бурные моря, дикие персыгорные перевалы Азии. Лейтенант слушал барышень, усмехаясь про себя: ему-то прекрасно было известно, что из Сан-Франциско в Бомбей регулярно ходят пароходы, а через "дикую Персию" давным-давно проложены железные дороги, и путешественники, вместо того, чтобы испытывать судьбу с верблюжьим караваном, всю дорогу спят в мягком вагоне.

От Никонова не укрылся румянец, проступавший на щечках кузины, когда та говорила о мальчике – американце; Особенно Варя оживилась при упоминании о пикнике в Петровском парке. И, когда лейтенант заявил, что и сам намерен посетить велосипедный праздник (не чуждый спорту и не стесненный в средствах, Никонов выписал из Лондона бицикл новейшей конструкции) – девочка пришла в восторг и принялась уговаривать брата взять ее с собой. Лейтенант обещал подумать – и, отыскав приличный предлог, простился с юными собеседницами.

Глава вторая

– Что ж, друзья, у нас новости – и серьезные. – И Олег Иванович повернул к мальчикам экран ноутбука.