КОР, или Медленно и с удовольствием

— Где остальные? — спросил я, глядя, как она осторожными движениями высвобождается из гидрокостюма.

— Мария потащила вашего друга и подружку к своей любимой пещере. Ну а Фан всегда там, где дочь. У них воздух на исходе, так что они скоро вернутся.

— А вы как поплавали?

— Замечательно.

Вернувшись из душа, Белинда взяла альбом, лежащий у меня в изголовье, и пролистала его. Я не спускал глаз с её лица, но она ничем не выдала своих чувств.

— Ну как? — поинтересовался я, несколько задетый её сдержанностью.

— Вы мастер, — потешила она моё самолюбие. Правда, сказано это было без тени лукавства.

Белинда положила альбом на прежнее место и, помедлив, добавила:

— Ярополк, вы умеете схватить не только самую суть людей, вы умеете передать насколько они в гармонии с окружающим миром и собой.

А вот это уже дорогого стоит! Я хотел подняться, но она опустилась на колени у моего изголовья и её тёмные глаза пытливо глянули на меня. Несмотря на серьёзное выражение лица, она была необычайно притягательна.

Губы Белинды были солёными на вкус, а их поцелуй сладок как мёд. Смешно, но наш первый поцелуй был нежен до целомудренности. Такое ощущение будто я вернулся в пору своей неопытной юности.

Ну а когда заговорила страсть, то нам, естественно, помешали.

Явились остальные участники заплыва и на палубе началось столпотворение. Прыщавая Мартышка, как только взобралась на борт, тут же бросилась ко мне. Оттолкнув Белинду, она вручила мне коралловую ветку. Красота неописуемая. Жаль, что краски начали тускнеть, как только ветка подсохла.

— Я хотела сорвать белые кораллы, но господин Ван сказал, что мужчинам принято дарить красный коралл, — выпалила девчонка, сияя глазами.

Она плюхнулась рядом со мной и схватила альбом. Так что пришлось слушать её трескотню обо всём, что произошло в моё отсутствие. При этом я заметил, что она не столько смотрит мои рисунки, сколько наблюдает за Вэньминем.

Ветренные создания эти женщины. Ещё за обедом я был кумиром Прыщавой Мартышки, и вот уже меня переместили на полку с друзьями, а может, и с родителями, что совсем уж печально. Мой взгляд упал на коралловую ветку, которая формой походила на ветвистые оленьи рога. Вот и подарок соответствующий.

— Мария, давай ты подаришь эти кораллы господину Вану, — предложил я. — А то как-то нечестно получается. Ты даже не представляешь, сколько он заплатил за твой портрет.

— Нет, я не могу! — застеснялась девчонка.

— Эй, господин Ван! Тут одна юная леди хочет поблагодарить тебя, но не решается! — окликнул я Вэньминя и когда он с недоумением посмотрел на меня, одарил его мефистофельской улыбкой.

— Вот держи!

Избавившись от злополучных кораллов, я отобрал у девчонки свой альбом и направился к Белинде, но Фан опередил меня. Хозяева ушли в каюту, а я повернул к корме, где стояла Симка.

Глава шестая, любовь-морковь вприкуску с роевым разумом

Встав рядом, я облокотился на поручни и тоже глянул на пенные буруны, оставляемые катером.

Ночь опустила свой бархатный тёмно-синий полог, щедро расшитый звёздами, но жизнь по-прежнему кипит: и на море, и на суше. Ровный шум мотора не заглушает крики птиц и зверей, доносящихся с близкого берега. Видимо они празднуют восход луны. Здесь, ближе к экватору, она громадная, как латунный поднос, который мама хранит в память о бабушке, и точно также покрыта пятнами коррозии. Правда, её поверхность блестит куда ярче, чем наша семейная реликвия.

На море слабо светятся пятна планктона, всплёскивает многочисленная рыба. Кажется, вдали плывёт стайка дельфинов, правда, не уверен, что они здесь водятся. В общем, жизнь рычит, пищит, свистит и плещет, только Симка безмолвствует, а ведь бывало, придя ко мне в гости, она не умолкала ни на секунду. Щебетала и щебетала о всякой ерунде.

— Что-то случилось? — спросил я и, когда она отрицательно качнула головой, добавил: — Да? А выглядишь так, будто жизнь не удалась и впору утопиться.

— Зато ты, как я погляжу, в распрекрасном настроении. Сияешь, как медный таз, — меланхолично заметила Симка и повернулась к поручням спиной.

— Неужели так заметно? — огорчился я.

— А ты думал, кругом слепые? — она усмехнулась. — Никак наш портняжка-рецидивист вознамерился соблазнить инопланетянку. Будь осторожней, это может не понравиться её другу. Между прочим, скормить тебя акулам будет самое то: нет тела, нет улик.

Разговаривая со мной, Симка не спускала глаз с рубки, где находились остальные участники действа. Спецагентура. Осторожность во всём, раньше я не замечал этого за ней.

— Я люблю Белинду, — брякнул я, прежде чем подумал. Главное, за каким чёртом признался — сам не пойму.

На мгновение мне показалось, что Симка оскалилась, как рассерженная кошка, а в следующее мгновение я уже не был в этом уверен. В колеблющемся свете кормовых фонарей на её лице читалась лишь тревога.

— Яр, не глупи! Если Фан надумает тебя убрать, то я за твою жизнь не дам и ломаного гроша.

— Хорошо, постараюсь не светиться, — пообещал я.