Корабельная медсестра

Перед тем как заснуть, Гейл решила, что она даст отпор Бэрри. Чем бы это ни грозило.

Над Красным морем стояла мучительная жара. В пассажирах стала заметнее раздражительность. «Юджиния» шла по раскаленному морю под раскаленным небом. Непонятно, как персонал и команда умудрялись выполнять свои обязанности в таком пекле – сама мысль о движении была невыносима, а малейшее усилие заставляло человека покрываться потом.

Гейл страдала от жары вместе с теми, у кого не было возможности укрываться в холлах с кондиционерами или лежать в тени на открытом воздухе, хотя там было временами еще жарче, чем в судовых помещениях.

Каждый раз, когда воздух приходил в движение, казалось, что где-то неподалеку открылась дверца огромной духовки. У Гейл в лазарете уже было несколько пациентов с серьезными случаями теплового удара. Каждый день прибавлялось работы – учащались вызовы в каюты по тому же поводу – тепловой удар.

На Грэхема Бретта, как и на всех остальных, удручающе действовала эта жара. Во время приема больных он большей частью молчал и казался погруженным в свои мысли. Гейл много бы дала, чтобы узнать, о чем он думает.

Как-то раз, вернувшись после перерыва обратно в маленький офис при лазарете, она застала там сестру Мак Манус в обществе Грэхема. Они стояли спиной к дверям; главная медсестра складывала и подавала доктору какое-то письмо.

– Боже, Грэй, – говорила она взволнованно, – если бы ты это сделал! И ведь ты можешь, я знаю! Ты должен. Это покончит с твоим призраком.

Грэхем повернулся, Гейл увидела, что его лицо искажено каким-то сильным переживанием.

– Простите, я не знала... – попятилась к выходу Гейл. Она вышла, чувствуя, что вторглась во что-то очень личное и конфиденциальное.

Гейл раздумывала над смыслом только что увиденного в лазарете. Что может и должен, по мнению сестры Мак Манус, сделать Грэхем? Что-то такое она сказала про призрака. Что за призрак? А выражение лица Грэма напомнило ей тот момент, когда она спросила его о судьбе его давней возлюбленной. Тогда он ответил: «Она умерла» и выражение его лица было похоже на только что увиденное Гейл в офисе.

Странно, что она вспомнила об этом сейчас. Может быть то, о чем доктор говорил с сестрой Мак Манус, как-то связано с этой умершей девушкой? Вряд ли; но что бы это, ни было – оно, похоже, очень важно для Грэхема.

Эта новая тайна, на фоне непрекращающейся жары, как-то угнетающе действовала на Гейл.

Она гадала, предложит ей Грэхем прогулку по Адену, к которому они постепенно приближались, или нет. Вряд ли он захочет гулять по такой жаре. Но, может быть, Грэхем поймет, как ей хочется увидеть абсолютно все на их пути... Она позволила себе надеяться.

ГЛАВА 9

Утро застало «Юджинию» стоящей на якоре в гавани. Гейл, выбравшись на палубу, обнаружила, что жара стала еще сильнее.

Во время утреннего приема больных она время от времени украдкой поглядывала на Грэхема и ей показалось, что в лице его заметны следы внутреннего напряжения. Он был бледней обычного, и это не мог скрыть даже плотный загар. «Может быть это от жары», – думала Гейл, – «А, может, – его беспокоит это таинственное дело, которое они обсуждали с сестрой Мак Манус».

О прогулке на берег не было сказано ни слова. Гейл объясняла это себе тем, что Бретт, скорее всего, не расположен к прогулкам сегодня, да и вообще он, наверное, уже много раз видел этот высушенный солнцем город. Какая радость – тащиться туда только для того, чтобы доставить удовольствие какой-то медсестре?

Вот если бы это была девушка, к которой он неравнодушен... Гейл, должно быть, просто поддалась тогда романтическому настроению, навеянному звездами в черном небе и этой загадочной пустыней вокруг. Вот ей и померещилось в его глазах то, чего там вовсе не было.

Оказавшись, после одного из вызовов, на первой палубе, Гейл остановилась у поручней посмотреть, как катер, пришвартованный у основания наружного трапа, готовится отчалить, чтобы отвезти желающих в Аден. Многие из пассажиров катера имели с собой пляжные сумки и направлялись на местный пляж. По рассказам, это было очень неплохое место для купания – с очень чистой водой и противоакульей сеткой, делающей его безопасным.

– Доброе утро, сестра, – это был Гарри Мэтьюсон и выглядел он так, что Гейл чуть не вскрикнула. Гейл не виделась с Гарри в последние два дня. Неужели на него так подействовала жара – он выглядел совершенно опустошенным, его голос был еле слышен.

– Гарри, что с вами? По-моему, вам не следует гулять по такой жаре.

– Жара? – его губы скривились в горькой усмешке. – А что, жарко? Я и не заметил.

– В чем дело?

– Доктор Бретт смотрел вас сегодня утром?

– Я вырвался из его рук, более или менее. Тем более что у него и без меня есть чем их занять, насколько я понимаю.

Гейл была удивлена тем, с какой горечью это было сказано.

– Вы не сходите на берег? – спросил он ее после короткого молчания.

– Еще не знаю. Я как раз раздумывала, стоит ли мне отправляться туда в одиночку.