Корабельная медсестра

Но Гарри не слушал ее. Нахмурившись, он пристально смотрел куда-то вниз, вдоль борта корабля. Проследив за направлением его взгляда, Гейл увидела Бэрри и Грэхема, спускающихся по наружному трапу. Гейл и Гарри молча, смотрели, как катер отчаливает в свое короткое плавание к причалам.

«Как глупо», – подумала Гейл, «сегодня жизнь полна великих, захватывающих дух надежд, а завтра она оказывается слишком ужасной, чтобы стоило ее продолжать». Она почувствовала сострадание к Гарри – он должен испытывать муки ревности, и теперь она по себе знала, что это такое. Но, в ее случае, к ревности добавлялся еще страх – страх за Грэхема.

– Значит, он не пригласил вас с собой на этот раз – с иронией проговорил Гарри. Гейл понимала, что он не хотел сделать ей больно – ведь он не мог догадаться о ее чувстве к Грэхему Бретту.

– Бросьте, Гарри, доктор всего лишь хочет, чтобы она не скучала, пока вы сами не можете составлять ей компанию – весело сказала Гейл, пытаясь развеять его мрачное настроение. – В конце концов, она принадлежит вам.

– Мне? Мне? – Гарри в ярости повернулся к Гейл. Его рука опустилась в карман, и он достал оттуда кольцо с большим квадратным изумрудом. Гейл смотрела на кольцо так, будто это была змея. То самое кольцо, которое Бэрри показывала ей в своей каюте!

Гарри смотрел на него с такой сосредоточенной ненавистью, что Гейл предупредила его жест и успела схватить за руку до того, как кольцо оказалось за бортом.

– Прекратите!

– это было бы глупо, Гарри.

– Что значит ссора между влюбленными? Может, она еще попросит его обратно. – На самом деле Гейл вовсе не была в этом уверена. Наверняка произошло что-то более серьезное, чем просто обмен колкостями с матерью Гарри. Гейл ухватилась обеими руками за поручень. Она была в большой тревоге, думая о Бэрри – теперь та свободна.

Что могло случиться? Миссис Мэтьюсон тут, очевидно, ни при чем. Гейл, которая хорошо знала Бэрри, трудно было представить, что та может отказаться от состояния Мэтьюсонов ради корабельного врача.

Гарри опустил кольцо обратно в карман и возбужденно заговорил:

– Все было хорошо – мать стала расположена к Бэрри и мы все трое были вполне счастливы вместе. И вдруг Бэрри выдает мне это – как гром среди ясного неба – говорит, что хочет расторгнуть помолвку.

– Она... я надеюсь, она пояснила причину? – Гарри хрипло засмеялся.

– Вроде того. Сказала, что моя мать стала к ней добра слишком поздно, что пока она унижала Бэрри, та успела изменить свое отношение ко мне. Теперь она хочет доказать матери, что не намерена плясать под ее дудку. Вы слыхали когда-нибудь более глупое объяснение?

У Гейл кровь прилила к голове, стучало в висках. Действительно. Глупее не придумаешь.

– Мне очень жаль, Гарри, – ее голос дрожал от жалости к Гарри и к себе.

– Она, должно быть, считает меня дураком, если думает, что я не вижу настоящей причины. – Глаза Гарри, полные гнева и отчаяния, обратились к причалу, где в этот момент катер высаживал пассажиров. – Мать и раньше оказывалась права, и все же, – он запнулся, как будто его посетила какая-то неожиданная мысль. – Все же это доказывает, что Бэрри вовсе не гналась за нашими деньгами – иначе она бы не ушла.

Последнее замечание несколько сбило Гейл с толку. Получалось, что Гарри разочарован потому, что не может плохо думать о Бэрри.

– Меня это просто подкосило, – хриплый голос Гарри зазвучал опять, прежде, чем Гейл успела что-либо сказать. – Никогда раньше это не происходило таким образом; обычно было наоборот. – Его губы сложились в циничную улыбку. – Может быть, это расплата. Я имею в виду всех тех, других, которых отваживала моя мать. Но с Бэрри... – его голос задрожал. – С ней все иначе. Я никогда такого прежде не испытывал.

К своему ужасу, Гейл поняла, что он сейчас заплачет. Гарри отвернулся и Гейл дала ему время взять себя в руки. Она понятия не имела, что можно сказать в таком случае. Было бы нечестно уговаривать его, что Бэрри может к нему вернуться.

– Бедный старина Гарри. – Она взяла его под руку. – Как бы я хотела помочь. Но теперь вам поможет только время.

Он повернулся к Гейл.

– Благослови вас Бог, моя дорогая, вы уже помогли. Хотя бы тем, что дали мне выговориться. Даже когда вы молчите, от вас исходит такое сочувствие и понимание. Вы так добры ко мне. Гейл – вы замечательная девушка! – Он помолчал, задумчиво глядя на нее, затем продолжил. – Знаете что? Давайте прогуляемся вместе по Адену. Почему бы и нет? Мама хотела пойти, но она считает, что ее долг – оставаться со мной. – Он поморщился. – Давайте найдем ее и...

– Но Гарри, вы еще не получили разрешения доктора на то, чтобы сойти на берег, – запротестовала Гейл.

– Но мне никто и не запрещал. С самого Порт-Саида не было сказано ни слова про, то, что мне нельзя прогуляться по берегу. Если мне придется сидеть здесь целый день, то я, наверное, с тоски прыгну за борт на съедение акулам.

Гейл проигнорировала эту угрозу, но решила, что раз уж не в ее власти оставить его на борту, то лучше будет, если рядом с ним на берегу окажется медсестра.