Корабельная медсестра

Обычно они с Брендой после дежурства усаживались в комнате для медсестер, которая, в отличие от их кают, была оснащена кондиционером, и принимались за шитье детских костюмов. Таким образом у Гейл оставалось меньше времени на разговоры с Гарри, чему она, в глубине души, была рада. Однако, прогуливаясь однажды вечером по палубе, он заметил свет в больших окнах медицинского офиса и, заглянув туда, открыл для себя, как Гейл проводит теперь свое свободное время.

– Привет! Что я вижу! Две самые симпатичные девушки на корабле сидят взаперти, вместо того чтобы вовсю веселиться! – Он нетвердо стоял на ногах и, со вздохом облегчения плюхнулся в кресло около стола.

– Вы что, никогда не видели, как две честные рабочие девушки выбиваются из сил, зарабатывая свой кусок хлеба? – парировала Бренда. – Посмотрите, – она подняла шитье. – Маленькая Салли Маунтфорд будет салатом. В день праздника мы прикрепим сюда настоящие салатные листья. Это Гейл придумала.

– Гейл очень умная девушка. Замечательная девушка Гейл. – Он вяло помахал рукой. – Получит первый приз, я уверен.

Гейл забеспокоилась. Только этого не хватало. Теперь он, чего доброго, начнет пить. Вряд ли это поможет ему вернуть Бэрри.

Он сидел в кресле полусонный, с отяжелевшими глазами. Гейл сказала, что он выглядит уставшим и ему пора в постель, но ее уговоры не возымели действия. Он оставался там до тех пор, пока они не закончили работу и не собрались уходить.

Гейл была бы не прочь подышать воздухом, но ей не хотелось этого делать в компании подвыпившего Гарри. Она отвела молодого человека в его каюту и оставила там, на попечение стюарда.

Теперь Гарри знал, где ее искать после работы и на следующий день появился у них опять, как только они сменились с дежурства. Он просидел с девушками целый вечер, беспрерывно куря. Присутствие его создавало какую-то напряженность и нарушало легкую дружескую атмосферу, в которой обычно проходили их вечера за шитьем. Гейл готова была терпеть это неожиданно возникшее неудобство, но что ее беспокоило – так это то, что подобные визиты определенно не помогут покончить со всякими глупыми слухами.

– Что происходит, Гейл? – спросила Бренда, когда они, окончив работу, убирали за собой в каюте, а Гарри ждал Гейл на палубе. – Наш молодой друг – он что... Похоже, он к тебе привязан, правда?

– Не в том смысле, в каком ты думаешь, – довольно резко ответила Гейл. – Единственное, чего он хочет – это говорить о Бэрри Харкорт.

– Хорошо, что мы уже почти закончили работу. Нет нужды давать лишний повод для сплетен. В такую жару пассажирам только и остается, что выдумывать от безделья всякие двусмысленные глупости, чтобы было о чем поболтать.

Гейл понимала, что Бренда таким образом тактично советует ей держаться подальше от молодого Мэтьюсона.

По настоянию Гарри она некоторое время постояла с ним на палубе. Яркие тропические звезды висели в темно-синем небе и Гейл, было, залюбовалась ими, но слова Гарри нарушили ее созерцательное настроение.

– Иногда я думаю, что мне было бы лучше там... – Его взгляд был прикован к воде, пенящейся у борта корабля.

Гейл часто задумывалась, не стоит ли поговорить с миссис Мэтьюсон о депрессии, в которую все глубже и глубже затягивало Гарри.

Расставшись с Гарри, Гейл спустилась к себе в каюту. Там стояла такая духота, что она тут же пожалела о том, что ушла с палубы так рано. Почему бы не позволить себе подышать еще минут десять – в одиночку, в тишине и покое. Гейл вернулась на свое любимое место на носу корабля. Она любила стоять здесь днем, наблюдая, как летучие рыбы, сверкая серебристыми боками, проносятся над водой на своих маленьких темно-синих крыльях в поисках спасения от какой-то невидимой опасности.

Красота тропической ночи заставила мысли Гейл обратиться к Грэхему и усилила томительную тоску в ее сердце. Такая ночь создана для любви и влюбленных, а она одинока. Одинока и боится за любимого человека. Ее сердце учащенно билось, пока она, стоя у поручня, пыталась решиться на какое-нибудь действие.

– Дышите воздухом, сестра? – Она так сосредоточенно думала о нем, что появление самого Грэхема рядом с ней, казалось естественным продолжением ее мыслей.

– Да, здесь самое лучшее место для этого. – Он облокотился на поручень рядом с Гейл и предложил ей сигарету. Она, поколебавшись, взяла ее. Руки ее дрожали, а сердце бешено колотилось, когда он достал зажигалку и дал ей прикурить.

С того самого вечера в Адене, когда доктор так резко и сурово отчитал ее, между ними установились довольно напряженные, чисто деловые отношения и встречались они с тех пор только на работе. Она не могла себе представить, зачем ему понадобилось останавливаться около нее. Некоторое время они, молча, курили. Гейл не знала, как начать разговор. Он первым нарушил молчание.

– Сестра, я хотел поговорить с вами в спокойной обстановке. Во время работы это трудно сделать; давайте поговорим сейчас.

– Чем вы на этот раз недовольны? – импульсивно спросила Гейл.

– Значит, вы сами признаете, что поступаете неправильно?