Корабельная медсестра

– Нет, иначе я бы не спрашивала. – Секунду они, молча, смотрели друг другу прямо в глаза, затем Грэхем, пожав плечами, отвернулся.

– Я перейду прямо к делу. Сестра, вы новичок на корабле, и не знаете, наверно, как щепетильно компания относится к любого рода скандалам, в которые замешаны члены медицинской команды – особенно, когда дело касается пассажиров. Но вы должны знать – ведь вы ознакомились с правилами – что ваши отношения с пассажирами строго регламентированы.

Гейл коротко выдохнула воздух.

– Вы сказали – «скандал». Я не понимаю вас, доктор.

– Я боюсь, что это принимает уже масштабы скандала. – Внешне он был абсолютно спокоен и сосредоточен. – Дружба с Гарри Мэтьюсоном привлекает к вам внимание. Подобные отношения создают нездоровую атмосферу на корабле и пагубно отразятся на отношении к вам администрации компании.

Гейл крепче ухватилась за поручень. Она не знала, на кого сейчас больше сердиться – на преследующего ее Гарри, на Грэхема, пытающегося призвать ее к порядку, или на саму себя.

– Я не думала, что окажусь жертвой глупых сплетен только из-за того, что пытаюсь помочь человеку, переживающему последствия тяжелого удара. Что они говорят? – поинтересовалась она с горькой иронией. – Что я пытаюсь по кусочкам собрать разбитое сердце Гарри?

Грэхем посмотрел на нее; ее голос звучал искренне. Он чуть не сказал:

– Все гораздо хуже, – но удержался. Он думал о Бэрри, как она доверилась ему, как отважно она переживает свое страдание.

– Что я могу поделать, Грэй, – говорила Бэрри. – Гарри изменился ко мне. Эта привлекательная медсестра, сестра Уэст, нашла дорогу к его сердцу. Я вижу, что он влюблен в нее. Я должна дать ему свободу, уйти с его дороги, правда, Грэй?

Его лицо застыло. Услышать такое о сестре Уэст было тяжелым ударом. А теперь слухи о том, что она повинна в разрыве между Бэрри Харкорт и Гарри.

Мэтьюсоном только усилились, и причиной тому – ее поведение.

– Вас надо понимать в том смысле, что ваши отношения с молодым Мэтьюсоном – чисто платонические? – со спокойствием, от которого у Гейл мурашки побежали по коже, наконец, спросил Грэхем.

– Естественно!

– Похоже, что вы являете собой очень последовательного сторонника платонических отношений. – Голос Грэхема был полон горького сарказма. Чувствовалось, что он теряет контроль над собой. – Ведь был еще молодой Пат Нейли – «тоже платонический друг».

Гейл резко повернулась и сильно побледнев, теперь пристально смотрела на холодное и презрительное лицо Грэхема. Разъяренный взгляд Гейл зажег ответный огонь в его глазах. Поддавшись сдерживаемому до поры внутреннему порыву, он схватил ее за руку.

– Что вы за девушка, Гейл? Сначала Пат, потом этот Мэтьюсон. Пусть меня повесят, если я знаю, что о вас думать. – Его глаза горели, в нем бурлила какая-то непонятная ярость.

– Вы делаете мне больно. – Он отпустил руку Гейл и, похоже, взял себя в руки. Гейл услышала, как он извиняется. – Вы достаточно ясно дали понять, что обо мне думаете, – с горечью произнесла Гейл. – Впрочем, какая разница? – Каким-то чудом ей удалось сказать это спокойным и безразличным голосом.

– Вы абсолютно правы. – Грэхем нахмурился. – Теперь, когда помолвка расторгнута, ничего уже нельзя изменить. – Он пренебрежительно махнул рукой. – Просто неприятно разочаровываться в ком-то, кого очень ценишь. А я именно так к вам относился – я думал, вы другая.

Гейл ощутила внутри себя тягостную, тошнотворную пустоту; это было ощущение катастрофы. Она наклонилась к поручню и смотрела невидящими глазами в черную воду. Ей хотелось спросить, какое отношение она может иметь к расторгнутой помолвке, но не смогла выговорить, ни слова.

Что могло разрушить его хорошее отношение к ней? Он сказал, что высоко ценил ее раньше. Что заставило его изменить эту оценку?

Гейл повернулась и уже было открыла дрожащие губы, чтобы заговорить. Но Грэхем исчез – она была настолько захвачена волной собственных переживаний, что не заметила, как он ушел.

Это конец, повторяла себе Гейл опять и опять. Если мужчина так ясно и недвусмысленно дает тебе понять, что ты абсолютно ничего для него не значишь – надеяться больше не на что и пора оставить все мечты об этом человеке. Она подумала, что со временем душевная боль от пережитого пройдет, ведь нельзя же жить все время с кровоточащей раной в душе?

Она пыталась отвлечься работой и участием в жизни корабля. Детский праздник прошел с огромным успехом. Маленькая Салли Маунтфорд в своем «салатном» костюме получила первый приз за самый оригинальный наряд.

Потом настала пора большого концерта. Бэрри, конечно же, пригласили выступать. Чтобы, по мнению устроителей, ее выступление должно было придать всему концерту оттенок профессионального шоу.

Она появилась на сцене как раз перед перерывом и спела пару слащавых песенок. Голос ее звучал хрипловато, но слушать его было приятно, и она завоевала симпатии основной части зрителей.