Корабельная медсестра

– Подождите, Гейл. Пора покончить с недоразумениями, возникшими между нами. Их накопилось более чем достаточно. – Его глаза умоляли. – Я хочу поговорить с вами.

Бэрри, уткнулась лицом в руки, согнувшись в кресле, как мягкая тряпичная кукла.

Гейл стояла у дверей, испытывая легкое головокружение. Ее нервы были напряжены до предела. Какую еще сцену придется сейчас пережить? Загнанная в угол Бэрри вряд ли поведет себя достойно.

К удивлению Гейл, когда Бэрри подняла голову, то выглядела почти спокойно. Она встала.

– Я полагаю, что это тоже неплохо – точно знать, что все кончено, – сказала она с горькой улыбкой, потом взглянула на Гейл. – Интересно, почему ты не рассказала – боялась за Пипа?

– Сама не знаю, – ответила Гейл. – Я хотела предупредить доктора Бретта. Но как-то не могла решиться.

Бэрри с вызовом посмотрела на Грэхема.

– Я пригрозила забрать Пипа, моего сына, у матери Гейл, если она меня выдаст. – Ее глаза встретились со взглядом доктора, в котором она прочитала отвращение. Она как будто бравировала перед ним своей непорядочностью; казалось, всем своим видом она говорит: «Конечно – подлость, но зато как легко я тебя обманула».

Грэхему нечего было ей сказать.

Гейл вдруг запаниковала.

– Ведь ничего не удерживает теперь Бэрри от исполнения ее угрозы!

– Бэрри, – позвала она ее, когда та, вскинув голову, шла к дверям, гордая в своем поражении. Бэрри обернулась и презрительно посмотрела на Гейл.

– Можешь не смотреть на меня так трагически, Гейл. Ты что, правда мне поверила? Что бы ты обо мне ни думала, у меня все-таки тоже есть человеческие чувства. Моя совесть не так мучает меня, пока Пип находится в заботливых руках мамаши Уэст. – Она повернулась к Грэхему и напряжение в ее лице чуть-чуть ослабло.

– Прощай, Грэй. Мне было хорошо с тобой. – Она торопливо вышла.

Гейл оставалась на месте, она была готова разрыдаться. Несколько секунд они оба молчали. Грэхем заговорил первым.

– Не переживайте так за Бэрри. Такие, как она умеют позаботиться о себе. У нее есть телевизионный контракт, карьера – и следующий мужчина. – При всем разочаровании, звучавшем в его словах, голос Грэхема был снисходителен.

– Подойдите сюда, Гейл. – Он взял ее за руку. – Время уходит, нам нужно еще в стольком разобраться. – Он привлек се к себе. – Любимая, я с ума сходил от ревности. Неужели по мне не было видно? – Он замолчал, увидев слезы в ее глазах. – Перестань, глупышка, Бэрри не стоит твоей жалости.

– Как я могу не жалеть ее, ведь она потеряла тебя?

– Как девушка может потерять то, чего у нее никогда не было. Она вызывала во мне такие же чувства, как, например, жалкий, бездомный котенок. Я никогда не давал ей повода надеяться на что-нибудь большее. Может быть, если бы я не встретил тебя раньше, чем се... – его рука обняла Гейл, он замолчал.

В этот раз в поцелуе было все, что должно быть в поцелуе влюбленного – нежность, чувственность и сдерживаемая страсть. Точно так же, как и в первый раз, губы Гейл ответили ему, а ее тело прижималось к сильному телу Грэхема; и весь мир вокруг Гейл перестал существовать.

– Мы чуть было не разминулись. – Грэхем легонько отстранил Гейл и чуть нахмурился, склонив к ней лицо. – Вчера ты сказала – «уважение», тогда как больше всего на свете я мечтал о том, что со мной случилось, когда ты поцеловала меня в ответ. Маленькая притворщица. Ты, наверное, чувствовала то же, что и я, все это время. Но я не понимаю, как мне удалось добиться этого. Я навыдумывал кучу всяких препятствий, которых на самом деле не было. Я был уверен, что тебе сам вид мой ненавистен.

– Я тоже думала, что ты надежно упакован Бэрри, – засмеялась Гейл.

Он покачал головой.

– Ничего подобного. – Грэхем подвинул кресло для пациентов ближе к своему стулу и усадил в него Гейл. – Нужно многое исправить. Давай быстро все обсудим. Время уходит, – сказал он, взяв руку Гейл в свою. Он не сводил с нее глаз. – Прежде всего – прощен ли я за ту непростительную глупость, с которой поверил всей этой истории с Гарри Мэтьюсоном?

– Это уже античная история, давай не будем тратить на нее время, – улыбнулась Гейл, и он благодарно поднес ее руку к губам для церемонного поцелуя.

– Да, со временем у нас беда. Получается какое-то «Здравствуй и прощай». Но ничего, теперь я попаду на борт «Юджинии» в обратном рейсе, даже если для этого мне придется свернуть себе шею. – Гейл радостно вскрикнула.

– О! Доктор! – и они оба над этим рассмеялись.

– Зови меня просто Грэхем, – сказал он.

– Я никогда не осмелюсь, – объяснила Гейл. – Профессиональный этикет, мой дорогой доктор; или я должна говорить – мистер Бретт?

Он посерьезнел.

– Гейл, насколько ты осведомлена о том, что мне предстоит сделать в Мельбурне?

– Всего несколько голых фактов; я знаю, что ты должен делать сложную операцию, и ты можешь сделать ее лучше, чем кто-либо другой. Сестра Мак Манус говорит, что ты – блестящий хирург.