Корабельная медсестра

– Простите, вы в порядке? – она рывком подняла голову. – Боже, Гейл! – сказал Грэхем Бретт.

ГЛАВА 12

Момент взаимного замешательства прошел. Из-за облака вышла луна, как будто специально, чтобы осветить их друг другу.

– Что-нибудь случилось? Я могу помочь? – сказал Грэхем.

– Да, можешь! – хотелось крикнуть Гейл, пока она стояла, смущенная его пристальным взглядом. Ее мозг пытался придумать убедительное объяснение стону, привлекшему его внимание.

– Я не думаю, – сказала она вслух. – Я понимаю, что выгляжу дурочкой – но просто я думала про Австралию – это так далеко от Англии.

Лицо Грэхема разгладилось.

– Вот это да! Никогда бы не подумал, что вы так быстро начнете тосковать по дому. – В его голосе было облегчение. Но еще Гейл почувствовала в нем симпатию и дружеское участие и была этим приятно поражена. – Бедное дитя, тоска по дому – это грустное ощущение, но теперь вы – моряк и должны пережить его. В конце концов, не так долго ждать, пока судно ляжет на обратный курс, и каждый оборот винта станет приближать вас к дому.

Он продолжал смотреть на нее с давно не виданным в нем дружелюбием. Гейл подумала, что он очень красив в этом лунном свете, подчеркивающем правильные черты его лица – высокие, чуть угловатые скулы, четкие брови под светлыми волосами.

Гейл опустила глаза. Ее нервы были на пределе.

– Да, скоро мы повернем обратно. – Стало тихо.

– Вот только, – заговорил он, наконец, – я сомневаюсь, что это относится ко мне. Вы, наверное, слышали – я оставляю судно в Мельбурне.

– Сестра Мак Манус говорила мне, – кивнула Гейл.

– Меня там ждет работа; но, впрочем, сестра, вам все рассказала.

– Да – в общих чертах. Она сказала, что вы будете делать операцию. Ваш друг, должно быть, о вас очень высокого мнения, раз преодолел такие сложности, чтобы получить вашу помощь.

Он ничего не сказал, достал портсигар и закурил. Казалось, он слишком погружен в собственные мысли, чтобы предложить сигарету Гейл. Она глянула на его лицо, чтобы увидеть – не сердится ли он.

– Я все еще не уверен, что поступаю правильно. – Грэхем говорил это, будто размышляя вслух. – Я надеюсь, что не преследую личные цели, оставаясь в Мельбурне.

Гейл подумала, что он, конечно, имел в виду Бэрри. Подумала, что еще могли означать эти «личные цели»? На его решение повлияло то, что он хочет остаться с ней в Мельбурне. Наступил момент, когда она могла бы сказать то, что намеревалась, но язык у нее во рту будто онемел.

Она вспомнила замечание Бэрри про роль Господа Бога, вершащего человеческие судьбы. Не пытается ли она сейчас выступать в такой роли? Прежде, чем она смогла что-либо сказать, Грэхем сам нарушил молчание.

– В Мельбурне на борт взойдет новый главный врач. Я надеюсь, что он будет к вам снисходительнее, чем я. Если... – Видно было, что ему трудно продолжать. – Если я порою бывал резок и несправедлив – вы можете простить меня? – Он хотел сказать больше, сказать, что его ввели в заблуждение. Но если бы он сказал больше, то мог бы выдать чужую тайну.

Гейл все еще была слишком взволнована, чтобы говорить. Конечно, приятно слышать, что доктор извиняется перед ней и, судя по всему, ее репутация в его глазах полностью восстановлена, но по-прежнему оскорбительным казалось то, что он когда-то мог о ней плохо думать? Что заставило его переменить мнение?

– Гейл, неужели мы должны расстаться вот так, почти врагами? – спросил он, увидев, что Гейл молчит.

– Нет. О, нет. – Ее лицо в лунном свете было похоже на белый цветок, лепестки которого чуть шевелятся под легким бризом.

– Напротив, я желаю вам удачи; удачи и... счастья. – Ее дрожащий голос немного окреп. – Похоже, наша дружба была обречена с самого начала, правда? Это сходство, которое вы обнаружили во мне... Естественно, оно должно вас раздражать и тем самым отнимать у нас шанс когда-то стать настоящими друзьями. Но я всегда относилась к вам с большим уважением.

– Благодарю, – он отодвинулся от нее совсем ненамного, но Гейл показалось, что между ними легла непреодолимая преграда. Его лицо утратило то теплое и дружеское выражение, которое заставляло сердце Гейл учащенно биться еще секунду назад.

– Всегда приятно знать, что ты кому-то не отвратителен. – Что она сказала не так? Гейл подумала, что, может быть, она напрасно напомнила ему сейчас о его умершей возлюбленной? Впрочем, раз Бэрри удалось добиться взаимности, то он не должен был быть так уж чувствителен к этой теме. Они молчали. Почему, когда они вместе, у них все время возникают такие сложности? Ведь каждый из них по отдельности обычно достаточно терпим и легок в общении?

Гейл подумала, что сейчас, когда между ними опять возникла эта глупая и непонятная напряженность, она могла бы, в порыве отчаяния, рассказать ему правду о Бэрри. Она почувствовала его руки на своих плечах. Грэхем повернул ее лицом к себе.

– Тогда только и остается, что попрощаться и прекратить наше неудачное сотрудничество? – Его голос звучал почти грубо. – Мы попрощаемся сейчас. Последнее прощание, я боюсь будет очень формальным.