Корабль

Жирный лоб женщины исказился гневными морщинами, и объёмная капля пота медленно скатилась по её недовольному лицу. Я долго всматривался в это лицо, примечая плотно забитые жиром и оттого сильно раздувшиеся поры, болтающийся маслянистый второй подбородок, показавшийся мне схожим с чем-то вроде ошейника. Она смотрела на меня сверху вниз. Тучное выражение её лица выглядело словно страшная гримаса человека, жаждущего расправы и насилия. Капля пота упала на пол возле моих ног и тем отвлекла на мгновение моё внимание. Я видел, как она разлетелась вдребезги о ровное покрытие, и в этот момент сверху прогремел гневный голос: «Вздумали, значит, упорствовать? А ну живо отдайте мне тарелку!»

Я не понимал, чего она хочет. Будто в пьяном бреду, я завертел головой, пытаясь разобраться в происходящем. Быстро бегая, мои глаза жадно рыскали вокруг, и тут взор мой упал на тарелку в своих руках. В ней была по праву полагающаяся порция еды, выдаваемая всем на Корабле. Всматриваясь в тарелку, я ждал, чем всё закончится. Всё всегда разрешается, разрешение всякой ситуации всегда таится в самой ситуации, и сейчас оно должно было быть где-то близко, но я не знал где.

Свирепый голос повторил вновь:

—Отдайте тарелку! Проявлять свой характер здесь вовсе ни к чему! Сделайте, что велено, и без глупостей!

Я медленно поднял глаза и посмотрел на женщину. Ко мне мало-помалу начало приходить понимание сути происходящего.

—Не отдам, – отрезал я твёрдо. Лицо её нахмурилось пуще прежнего.

—Да как смеете вы дерзить, несносный мальчуган? . – Так или иначе это произойдёт! Нравится вам это или нет – это всё равно. Вам придётся подчиниться и отдать мне тарелку!

Я снова пустился рыскать глазами. Обернувшись, я увидел усыплённую болезнью Виту. Её беззащитное личико придало мне ещё больше уверенности. Я повернулся и сказал:

—Не отдам! Это не для меня, а для неё!

В глазах женщины мелькнуло негодование, и она ответила:

—Глупый мальчишка, с ней уже всё кончено. Теперь оно ей ни к чему! Ваше упрямство ни к чему не приведёт! Отдайте подобру-поздорову, иначе будут приняты необходимые меры!

—Я вам ничего не отдам! – повторил я всё также твёрдо, сжав тарелку в руках. – Она больна, ей нужна пища!

Сказав это, я и вовсе отвёл взгляд в сторону, показывая свои стойкость и безразличие к её требованию.