Корабль

Эвелин последовала за Туссеном в нишу с инструментами, где череп с желтым индикатором на шее окружали шестнадцать голограмм размером не более десяти сантиметров.

– Я попросил других о помощи, – сказал Туссен, указывая на голограммы. – Голова функционирует отлично, ее энергетические ячейки тоже в порядке.

– Что это вообще такое? – Эвелин указала на индикатор. – Он как-то связан с проверкой целостности, верно?

– Да, целостность сознания Говорящего с Разумом – семьдесят процентов.

– А что именно это значит?

Туссен посмотрел на голову фактотума. Казалось, он молча беседует с голограммами тысячелетников из Комитета Огненной Земли.

– Сознание было изменено. Кажется, оно не соответствует изначальному.

– Мы добавили к нему небольшую программу для сохранения воспоминаний, – сказала Эвелин. – Нам нужны были доказательства для Супервайзера.

– Я знаю, ты рассказывала мне об этом.

«Неужели? – с удивлением подумала Эвелин. – Или это сообщила твоя модель?»

Она подумала о факторе вероятности – каким сложным он должен быть, чтобы учитывать подобные детали.

– Изменение масштабнее и глубже, – сказал Туссен. – В сознание уже добавлена программа, гораздо большая по объему, чем программа от «Утренней Зари».

Эвелин посмотрела на голову:

– Сможете ли вы определить, что это за программа?

– Это нельзя сделать без переустановки сознания, которая может оказаться для него смертельной, – сказал Туссен. – Кроме того, у нас нет необходимого оборудования.

– Его может предоставить ваш брутер.

– Он может сделать это, используя необходимые чертежи конструкции. Он отправит запрос в Кластер, и машины все поймут. А кроме того… Ты действительно хочешь удалить сознание из головы фактотума? Внутри находится человек. И ты сказала, что хочешь использовать его воспоминания как доказательства для Супервайзера.

– Возможно, мне уже не нужен Адам, – задумчиво сказала Эвелин. – Уничтожив Кордон, Кластер открыто нарушил Конвенцию. Супервайзер может сам принять решение открыто пойти в наступление против машин.

Туссен молча посмотрел на нее.

– Нет? – спросила Эвелин.

– Нет.

– Это показывает ваша модель?

– Супервайзер будет следить за ситуацией на Земле, но не предпринимать никаких действий против Кластера. Может быть, он вообще не может этого сделать. Возможно, ему нужна… помощь.

«Сколько намеков скрыто в этих словах? – подумала Эвелин. – А какой толчок нужно придать событиям, чтобы они развивались в правильном направлении?»

На мгновение она ощутила себя одним из маленьких символов, вращающихся сзади. У нее возникла идея, слабая, мимолетная, на которой она боялась сосредоточиться, боясь растерять внимание. Она должна быть сильнее своих страхов.

– Мне нужен фактотум для головы, – сказала она.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – ответил Туссен. Он говорил спокойно, серьезно и чем-то напомнил Максимилиана.

– Мы могли бы разбудить Адама и выяснить, за что отвечает другая программа.

– В нынешнем состоянии – это абсолютно плохая идея. Сенсорная депривация может привести к опасной дестабилизации сознания.

Вот она, эта идея, или по крайней мере ее часть.

– Ему нужно тело, верно? Сознание должно вернуться в тело. Он должен получить возможность чувствовать. И ему нужна стимуляция нейронов.

– Но в этом случае он потеряет все воспоминания, служащие доказательством для Супервайзера.

– Необходимо избежать перезагрузки, – сказал Туссен. – А это не удастся, нужно заставить вторую программу сохранить воспоминания.

– Я понимаю, – мысли Эвелин были уже далеко на севере.

– Тебя ищет Кластер, Ева.

– Да. Но есть одно место, где он точно меня не ищет.

Туссен молчал и ждал.

– На станции коннектора в Грюндландии, – объяснила Эвелин. – Мне нужен транспорт, который не отслеживается Кластером.

– Наш брутер уже занимается его производством. Он будет готов через полчаса.

56

С одной стороны лежало море, которое так любил Адам, а с другой – горы, покрытые льдом и снегом. Между ними протянулось небольшое плато, где находилось здание станции коннектора и маленький брутер. На стороне, обращенной к горам, был небольшой порт для шаттлов, через который осуществлялась связь с верфями, фабриками и сырьевыми фермами на орбите Земли. Его окружали сосны и буки, некоторым из них было более ста лет.