Корабль

Адам не знал, какой портал привел его сюда, а даже если бы знал, как он смог бы его активировать? Снова и снова он клал ладонь на материал, из которого было сделано все вокруг, и смотрел за тем, как при этом появляются новые волнистые линии. Но больше ничего не происходило. Он медленно обошел вокруг серого столба, рассматривая портал. Мог ли Энроэль и Крисали видеть его с другой стороны или других сторон? И что сейчас происходит на Ретосе? Наконец он отвернулся, обошел вокруг столба, в течение нескольких секунд наслаждаясь тишиной, а потом еще раз бросил взгляд на Млечный Путь через портал и отправился исследовать станцию.

39

«Я мыслю, – думал он. – Я все еще существую, здесь, в этом месте. Значит ли это, что моя квантовая связь с Землей сохраняется, как и прежде, независимо от расстояния?»

Если он правильно помнил, расстояния не должны играть для канала никакой роли.

«Что это значит для меня? – задавался вопросом Адам, двигаясь по длинному коридору, через окна которого открывался вид на Млечный Путь с одной стороны и на межгалактическую пустоту с другой. – Это значит, что, используя очень рискованную процедуру экстренного возвращения, я могу вернуться обратно на Землю в свое старое тело, если найду что-то, способное заменить необходимый датчик сигнала. Или когда я получу доступ к коннектору».

Он остановился рядом с одним из окон, около ведущей вниз лестницы, заметив снаружи, в темной пропасти, движение какого-то объекта, на мгновение поглотившего свет далекой галактики. Он простоял так пять минут, но объект наблюдения не шевелился. Неужели теперь его визуальные датчики работают неправильно? Адам запустил программу диагностики, и она закончила работать уже через несколько секунд, выявив даже не десятки, а сотни ошибок, большинство из которых было вызвано ремонтом Энроэля.

В конце концов он отошел от окна и, добравшись до лестницы, задумался, почему же объект не движется.

Должно быть, станция очень древняя – настолько, что стекла испещрены трещинами от маленьких метеоритов, хотя здесь, на расстоянии больше тысячи световых лет от Млечного Пути, их, конечно, не так и много. На станции осталось очень мало воздуха, в основном азот с небольшой долей аргона и ксенона: биологические существа долго бы здесь не протянули. Не говоря уже о низкой температуре. В этом коридоре было почти минус сто. Дышащие воздухом живые существа умерли бы здесь за несколько минут. Но Адам не умер. Искусственная гравитация увеличила его вес, но станция не вращалась, а значит, причина не в этом. Единственным разумным объяснением оставалось наличие гравитационного поля, создаваемого аналогом применяемых на Земле гравитационных двигателей. Значит, на работу станции по-прежнему хватает энергии. Несомненно, ее хватало. В любом случае он попал сюда через один из шести порталов на колонне.

Адам гордился своими соображениями, и в то же время они беспокоили его. Он подумал об этом только сейчас… Неужели его умственные способности ухудшаются? Без связи с базами данных и стимуляторами мысли текли медленно, и это объяснялось травмой, которую нанес ему кинетический кулак, повредивший программы. Вполне возможно, его канал связи с Землей стал слабее, и тогда у него осталось не так много времени, а именно столько, на сколько хватит заряда энергетической ячейки. Адам направил соответствующий запрос в систему безопасности.

Длительность автономного режима работы – три дня семнадцать часов, – ответил внутренний голос.

Три с половиной дня, чтобы найти способ вернуться.

Адам спустился вниз по лестнице, слушая скрип и скрежет собственных шагов, очень тихий в этом разреженном холодном воздухе. Он прошел мимо оборудования из десятков вставленных друг в друга колец, серых, как колонна с шестью овальными портами, и сверкающих, вибрирующих при прикосновении цилиндров, торчавших из изогнутых стен. Адам заметил свет галактики, исходивший из окна, позволивший ему ориентироваться, но в тоннелях и коридорах, протянувшихся через всю станцию, было так темно, что даже мощные визуальные датчики могли различать лишь очертания предметов. Порой у Адама не оставалось выбора – приходилось включать лампу, которая требовала больше энергии. Часть помещений со сводчатыми потолками, кривыми полами и множеством ниш в стенах напоминали Адаму соты, которые он вместе с Ребеккой видел на Земле во время поездки на Аляск. Оттуда исходило непонятное серое свечение, казалось бы, появляющееся само собой, словно продукт химической или ядерной реакции, идущей вот уже тысячи лет.

В зале, полном лестниц и арок, который тоже был залит рассеянным серым светом, Адам услышал жужжание. Оно пульсировало в определенном ритме, меняя частоту, становясь то громче, то тише. Адам прислушался. Он подумал, что это похоже на дыхание станции, на ее сердцебиение. Несомненно, странное сравнение, ведь станция – не живое существо, однако жужжание доказывало: нечто бодрствует на борту этого древнего корабля.