Корабль

Их имена были выбиты золотыми буквами на белой памятной доске в Зале воспоминаний, чтение которой занимало всего лишь час. Другие завещали себя после смерти коннектору, который сохранял их поврежденное дегенерацией нейронов сознание в виде цепочек данных и передавал в Центральный архив. Находясь в Зале воспоминаний прямо перед мемориальной доской и пользуясь одним из маленьких модуляторов, Адам слушал шепот Говорящих с Разумом, чьи тела давно умерли. Эти модуляторы вставлялись в ухо и посылали сигнал прямо в слуховую кору головного мозга.

Слушая голоса и читая имена, выбитые золотыми буквами, Адам думал о том, что, возможно, настоящее бессмертие – это память других. Может быть, человек становится бессмертным, когда он оставляет нечто после себя, что можно читать, смотреть и слушать.

«Нет, – сказал он себе несколько минут спустя, прочитав еще ряд имен, которые состояли лишь из пустых, безжизненных букв. – Подобные идеи лишь немного прикрывают отчаяние и дают слабое утешение. Бессмертие означает продолжение жизни в этом теле, в этом состоянии и самоощущении».

Он посмотрел на руки со множеством красных пятен и начал трястись. Внезапно в нем вспыхнул гнев – горячее, чем солнце снаружи. Как мир мог так поступить с ним? Как бессмертие, которое остается с другими на протяжении тысячелетий, могло обойти его стороной? Это был не страх смерти, черной тучей висевшей над его душой, а ощущение глубокой несправедливости. Что он сделал, чтобы такое заслужить?

Кто-то сел рядом с ним. Мужчина с серебряным лицом и длиным носом.

– Я вижу, вы чувствуете себя не очень хорошо, Адам, – сказал мужчина.

– Вы Аватар, не так ли?

– Да.

– Тогда вы точно знаете…

– Да, я знаю. Мне очень жаль, Адам. Мне очень жаль.

Адам посмотрел на руки, сжатые в кулаки, чтобы не видеть этих красных пятен.

«Может быть, – подумал Адам. – Кластер сможет мне помочь. Он может направить большую часть своих сил на исследования».

– Вам объяснили, не так ли? После неудачного обследования на антарктической станции? Мы создаем много технологий и продолжаем их улучшать. Пожалуйста, поверьте мне. Мы работаем над этой проблемой. Но найти решение очень и очень сложно.

Мужчина говорил спокойно. В его голосе было что-то гипнотическое.

– Между прочим, меня зовут Бартоломеус.

– Кто-нибудь сможет помочь мне? – беспомощно спросил Адам.

«Это глупо, – подумал он. – Так же глупо, как надежда и сомнения». Ему придется смириться с тем, что он смертен. Чем раньше, тем лучше.

– Это все из-за омега-фактора, – ответил Бартоломеус. – Он всему причина.

– Мне просто не повезло?

– Можно сказать и так.

– Это не слишком утешает.

– Я пришел сюда не для того, чтобы утешать вас, Адам, – ответил Бартоломеус.

Он по-прежнему говорил очень спокойно. Его голос был как маяк, дающий поддержку.

– Тогда почему вы здесь?

– Я пришел показать вам кое-что. Сделать предложение.

Адам стоял на твердой платформе, окруженный бесконечным космосом. Вдалеке светились звезды, горели факелами протуберанцев. Планеты вращались по орбитам, так близко, что он мог почувствовать движение их атмосфер. После полета длительностью в столетия зонды, раскрывавшиеся, как экзотические цветы, и дававшие семена в виде орбитальных джамперов, шаттлов, сервомеханизмов и компонентов для брутеров, возвращались на орбиты.

– Я не могу обещать вам бесконечную жизнь, – сказал Бартоломеус. Его голос звучал словно из ниоткуда. – Но я могу обещать вам наполненную жизнь.

– Вы хотите сделать меня Говорящим с Разумом?

– Да, Адам. Все эти миры, которые вы здесь видите… Мы могли бы отправлять вас к ним.

– Мое сознание, а не тело, – заметил Адам и поплыл над желто-коричневой планетой, по размеру больше, чем Земля. Когда-то на ней были города, большие агломерации, охватывавшие целые континенты, сейчас же остались только руины возрастом миллион лет. На орбите этой планеты плыл полый тор в толстой ледяной броне – артефакт старше наследия Мурии.

«Столько миров, которые нужно исследовать, так много поразительных загадок», – думал он. Это была его детская мечта, и теперь он может ее исполнить. Смерть сделала это возможным.

– Ваше тело останется на Земле в безопасности, – сказал Бартоломеус. – А ваш разум будет перенесен в фактотуме на много световых лет от Земли. Вы сможете увидеть и прикоснуться к тому, что ни один другой человек никогда не сможет.

– Мое тело останется на Земле и будет стареть. – Адам наблюдал за планетой в окружении сотен колец, светившихся во всех частях спектра, которая будто бы состояла из золота. – Оно умрет.

– Не сейчас, – сказал Бартоломеус. – Через шестьдесят, семьдесят или восемьдесят лет. Мы о нем хорошо позаботимся.

– А мое сознание. – Адам полетел над планетой размером чуть меньше Земли, почти полностью покрытой океаном, на ней было всего несколько островов и морские горные хребты. Он подумал, что слышит шум прибоя, бьющегося о пляжи, на которых никто никогда не бывал. – Мне также говорили про нейродегенерацию.

Космос исчез. Адам стоял внутри соединительной станции Грюндландии. Вблизи растворился последний кусок яркого поля опыта.