Корабль

Рядом с паутиной галактик появилось нечто похожее на голографическое поле или локальную пространственно-временную аномалию. В ее центре Адам увидел три транспортера и пустой грузовой отсек. Так как теперь не было никаких полей, удерживающих корабли вместе, они медленно расходились. В одном из них находился портал, вывезенный локальным Кластером с Уриэля. Адам посмотрел на него. Его внимания было достаточно, чтобы увеличить изображение на экране и показать все детали. Построенный мурийцами и их механизмами Каскад давал возможность путешествовать от звезды к звезде, словно от станции к станции на длинном маршруте. Корабль последнего стража не был привязан к какому-либо направлению. Орел мог летать свободно по межзвездному ветру.

«На этом маленьком корабле, – подумал Адам, – можно исследовать вселенную. Но он не сможет помочь Земле, потому что не приспособлен для битвы. Здесь нет оружия. Оружие…»

– Депозитум, – произнес Адам. – Можешь ли ты доставить меня туда?

– Задача неясна, – ответил пилот.

– Я имею в виду место, где мурийцы хранили вооружение на случай атаки врага, устроившего Мировой Пожар, – сказал Адам. – Склад вооружения или склад оборудования.

На секунду или две воцарилось молчание

– Склад вооружения, Хранилище, – повторил пилот. – Понял. Идет расчет маршрута.

На мгновение одна из галактик, вероятно Млечный Путь, выдвинулась вперед. С края, немного в стороне от внешнего спирального рукава, загорелся маркер.

– Предположительная цель, высокая вероятность.

– Полетели, – сказал Адам. – Максимальная скорость.

Орел отправился в путь.

72

Полет продолжался тысячу лет. Или несколько секунд. Никогда еще разница между субъективными ощущениями не была столь велика. И это притом, что Адам находился в фактотуме, а не в биологическом теле, где ощущения и чувства часто могут быть обманчивы. Квантовая ссылка сохранилась, но нить была тоньше, чем линии паутины Каскада перед ним. Связь с Землей останется до тех пор, пока будет существовать канал ограниченной квантовой связи. Степень удаления от Земли не имела никакого значения. А даже если она порвется, протрется при движении корабля сквозь время и пространство и световые годы, которые были для него словно шаги для человека, – это не играет никакой роли. Искривление превратило время в эквивалент двухмерного пространства, широкую плоскость, по которой Адам мог перемешаться и идти в любом направлении. А еще можно было вернуться туда, где разорвется линия квантовой ссылки, и восстановить ее, связав по новой.

«Это не корабль, – думал Адам, – а машина времени. С ее помощью можно изучать не только настоящее вселенной, но и прошлое с будущим».

Кроме того, в этом особенном месте, пузыре, созданном двигательной установкой корабля из искривленного времени, его мысли приобретали такую ясность, какой не могли достичь даже при всех работающих стимуляторах.

«Вероятно, это потому, – размышлял Адам, – что мысли не несут на себе печать времени и пространства».

Размышляя так свободно, он задался вопросом о свободе воли.

Бартоломеус, лжец, оставил его без возможности вернуться назад, и, конечно, преследовал определенную цель. Первоначально Адам считал, что он должен забрать маленький корабль Мурии и вернуться на Землю, чтобы сражаться против гораздо большего корабля врага. Эта мысль была абсурдна с самого начала. Даже если вооружить корабль, он ничего не сможет сделать с гигантским противником. Значит, Бартоломеус исходил из того, что Адам должен лететь на корабле туда, где он найдет оружие для успешной борьбы – до Депозитума, склада оружия мурийцев, который столетиями искали все Говорящие с Разумом. Что стояло за этим? Акт отчаяния? Можно ли это назвать последней надеждой? Адам был человеком, и для него мотивы Кластера хотя и были во многом понятны, но все же оставались чужими. Нет, это был тщательно продуманный план, основанный на большом объеме информации, которой Адам не обладал. Ему не хватало фактов доказать, что Кластер знает гораздо больше о наследии Мурии и о старом враге, устроившем Всемирный Пожар. Адам был уверен, что Бартоломеус основывал свои решения на этих данных. Он знал, на что идет.

«А знаю ли это я?» – думал Адам в эти бесчисленные секунды полета. Хотя он и принимал решения самостоятельно, но все говорило о том, что он претворяет в жизнь план своего коварного наставника.

– Что это значит для меня? – пробормотал Адам.

– Запрос невозможен: связь отсутствует, – произнес пилот корабля. – Ответ невозможен.

– Я всего лишь рассуждал вслух, – сказал Адам в тишине корабля. – Спрашивал себя, есть ли у меня свободная воля, и действительно ли я принимаю решения сам.

– Свободный выбор – иллюзия, – сказал пилот. – Решения и действия определяются императивом необходимости.

– Это интересно, – сказал Адам. – Мы делаем то, что необходимо.