Корабль Его Величества «Улисс»

В голосе Этертона было что-то такое, что заставило Вэллери изменить свое решение.

— Я не собираюсь оправдываться, сэр. Оправдания мне нет. — Этертон посмотрел на Вэллери в упор. — Я стоял у входа в гидроакустическую рубку, когда Ралстон передал предохранители Карслейку, и слышал весь их разговор.

Вэллери застыл. Посмотрел на Тэрнера и понял, что и он с нетерпением ждет дальнейших объяснений.

— А версия этого разговора, которую нам рассказал Ралстон? Правильна ли она? — спросил Вэллери.

— Полностью, сэр, — тихо ответил Этертон. — Во всех деталях. Ралстон сказал правду.

Вэллери на какой-то момент закрыл глаза, повернулся и пошел к трапу. Он не попытался протестовать, когда Тэрнер подхватил его под руку, чтобы помочь спуститься вниз.

Вэллери обедал у Тиндэла в салоне, когда принесли радиограмму. Погруженный в собственные мысли, он смотрел на стоявшую перед ним тарелку, не притрагиваясь к еде.

Радиограмму взял Тиндэл. Он откашлялся и начал читать:

— «Иду назначенным курсом. Состояние моря умеренное. Ветер усиливается. Рассчитываю выйти на рандеву, как запланировано. Коммадор конвоя семьдесят семь».

Тиндэл положил шифровку на стол.

— Черт возьми. Волнение на море умеренное. Ветер свежий. Но ведь они в том же океане, что и мы, так ведь?

— Так точно, сэр. — Вэллери улыбнулся.

— Вот именно, — произнес Тиндэл и, повернувшись к радисту, приказал: — Запишите: «Вы идете навстречу сильному шторму. Условия рандеву прежние. Возможно, вы опоздаете. Буду ждать». Полагаю, что так будет все понятно, командир?

— Должно быть, сэр. А как в отношении радиомолчания?

— Добавьте к тексту: «Соблюдать радиомолчание. Командующий четырнадцатой эскортной группой». Отправьте немедленно и объявите радиомолчание для всех кораблей.

Дверь бесшумно закрылась. Тиндэл налил себе кофе и посмотрел на Вэллери.

— Этот парень все еще не выходит у вас из головы, командир?

Вэллери улыбнулся, закурил сигарету и закашлялся.

— Простите, сэр, — извинился он и с грустью произнес: — Какого черта я принял на себя командование крейсером!

Тиндэл улыбнулся.

— Не завидую вам. Что вы намерены делать с Ралстоном?

— А что предприняли бы вы, сэр? — в свою очередь спросил Вэллери.

— Держал бы его под арестом до нашего возвращения из России. На хлебе и воде. Может быть, даже заковал бы его в кандалы, — сказал он с улыбкой. Потом продолжал уже серьезно: — Всем известно, что нападение на офицера — тяжкое преступление, но если Этертон говорит правду, то мне остается только пожалеть, что Ралстон не задал Бруксу работы по пересадке кожи на лице этой свиньи Карслейка.

— Боюсь, что Этертон сказал правду, — заметил Вэллери. — Но в интересах дисциплины я обязан наказать того, кто едва не стал жертвой убийцы, того, кто уже потерял мать, брата и трех сестер… Наверное, и отец его сейчас где-нибудь в море.

— А Карслейк?

— Поговорю с ним завтра. Мне хотелось бы, сэр, чтобы присутствовали и вы. Я скажу ему, что он должен остаться на корабле до возвращения в Скапа-Флоу, а потом ему придется выйти в отставку. Не думаю, что он захочет быть на суде военного трибунала, даже в качестве свидетеля.

— Конечно, если он в здравом уме, — согласился Тиндэл и вдруг вздрогнул от пришедшей ему в голову мысли. — А как вы думаете, Карслейк не сумасшедший?

— Не думаю, — ответил Вэллери. — Карслейк здоров, хотя Брукс в этом не совсем уверен. Он утверждает, что ему не понравился вид Карслейка сегодня вечером. При таких тяжелых условиях похода даже мелкие провокации могут перерасти в крупный конфликт. — Вэллери улыбнулся и продолжал: — Конечно, Карслейк не склонен считать два покушения на него мелкой провокацией.

Тиндэл в знак согласия кивнул.

— Придется присмотреть за ним… Черт бы побрал эту качку. Весь кофе на скатерти. А я думал, что мы в спокойных водах, командир.

— Да, в спокойных, если иметь в виду, что нас ждет впереди. Послушайте, как завывает ветер. Интересно, что думает по этому поводу наш синоптик.

Вэллери протянул руку к телефону и соединился с центральным постом управления огнем. Выслушав доклад, сказал:

— Анемометр просто сбесился. Ураганный ветер по-прежнему норд-вест. Температура удерживается на уровне минус двадцать три, а барометр показывает двадцать семь и восемь.

— Что?!

— Двадцать семь и восемь. Так мне доложили. Это невероятно, но, видно, так оно и есть. — Вэллери посмотрел на часы. — Прошло сорок пять минут…

В салоне наступила тишина. Вскоре, как бы отвечая на вопрос, который беспокоил обоих, Тиндэл глухо сказал:

— Пора в путь. Пора. Между прочим, этот шпагоглотатель Орр хочет идти с нами на «Сиррусе»… Дадим ему такую возможность. Пусть этот молодой человек учится.