Корабль Его Величества «Улисс»

Кэррингтон подбежал к лежащему на палубе человеку и помог ему подняться на ноги. Маячившая вдали последняя светящая бомба еще не угасла, поэтому Кэррингтон сразу же узнал человека — это был торпедист старший матрос Ралстон. Он схватил его за руки и, заглянув в лицо, озабоченно спросил:

— Как вы себя чувствуете? Он ударил вас? Кто же это был, черт возьми?

— Спасибо, сэр, благодаря вам я, как видите, жив и здоров. — Ралстон тяжело дышал, но лицо его, как всегда, было спокойным. — На этот раз он подошел слишком близко! Большое спасибо вам, сэр, за предупреждение.

— А кто это был, Ралстон? — с любопытством переспросил Кэррингтон.

— Я не видел его, — улыбаясь, ответил Ралстон, — но я знаю, кто это — младший лейтенант Карслейк, вот кто. Он ходил за мной по пятам весь вечер, не спуская глаз с меня. Теперь ясно, зачем ему это нужно было.

Вывести помощника из равновесия или нарушить его олимпийское спокойствие было не так просто, но на этот раз он не выдержал и, возмущенно покачав головой, сказал:

— Я так и думал, что он поганая сволочь. Собаке — собачья смерть! Не знаю, что скажет на это командир, но…

— А зачем говорить ему об этом? — перебил его Ралстон. — Зачем говорить вообще кому-нибудь? У него, возможно, есть родственники. Зачем их огорчать? Пусть каждый думает о нем что хочет. Пусть все думают, что он геройски погиб, борясь с пожаром, или упал за борт во время тушения пожара… или что-нибудь в этом роде. — Ралстон посмотрел вниз, на бегущие мимо холодные темные волны. — Царство ему небесное, сэр, он получил то, что заслужил.

В течение нескольких секунд Кэррингтон безмолвно смотрел на волны, поглотившие Карслейка… Потом он повернулся к Ралстону, крепко пожал ему руку, кивнул в знак согласия и решительно зашагал к трапу на мостик.

Тэрнер слышал, как хлопнула входная дверь, опустил бинокль и увидел рядом с собой Кэррингтона, безмолвно смотревшего на охваченный огнем крейсер. В этот момент Вэллери слабо застонал. Нагнувшись, Кэррингтон увидел на палубе распростертое тело.

— Боже мой! Это же командир! Он серьезно ранен, сэр?

— Не знаю, помощник. — Нагнувшись над Вэллери, он подхватил его под руки, приподнял и посадил.

— Как вы себя чувствуете, сэр? — озабоченно спросил он. — Вас что-нибудь ударило?

Содрогаясь от затяжного приступа кашля, Вэллери долго не мог ответить, потом, слабо покачав головой, прошептал:

— Кажется, все в порядке. Когда начался обстрел, я бросился на палубу, но, видимо, стукнулся об нактоуз. — Он ощупал свой посиневший и вспухший лоб. — А как корабль, старпом?

— К черту корабль! — сердито проворчал Тэрнер. Он обхватил Вэллери рукой и осторожно поднял его на ноги. — Как дела на корме, помощник?

— Пожар еще не ликвидирован, но опасности уже нет. Я назначил там старшим Хартли.

О Карслейке Кэррингтон не сказал ни слова.

— Хорошо. Заступайте на вахту. Запросите по радио «Стирлинг» и «Сиррус», как у них дела. Пойдемте в рубку, сэр, — добавил Тэрнер, обращаясь к Вэллери.

Вэллери слабо запротестовал, но держаться на ногах он не мог. Увидев пересекающий мостик узкий луч света и серебрящиеся в нем снежинки, Вэллери проследил за ним взглядом.

— Бентли? — прошептал он. — Не может быть!..

Заметив, что Тэрнер подтвердил его предположение легким кивком головы, Вэллери с тяжелым вздохом отвел взгляд от сидящего на палубе Бентли… Они прошли мимо убитого телефониста и остановились у кабины гидролокационной станции. Опираясь руками на дверь кабины, прижавшись лицом к своим рукавицам, здесь все еще стоял рыдающий Крайслер. Вэллери слегка коснулся его вздрагивающих плеч и тихо спросил:

— В чем дело, Крайслер? Что случилось?

— Дверь, сэр, — приглушенным, дрожащим голосом ответил Крайслер. — Я никак не могу открыть ее, сэр.

Только теперь Вэллери заметил, что кабина вся изрешечена и смята. А за этой дверью наверняка лежит разорванный на куски матрос-гидроакустик…

— Да, — сказал тихо Вэллери, — дверь перекосилась… Ничего не сделаешь, Крайслер. — Он взглянул на мокрое от слез лицо матроса. — Иди, мальчик, здесь уже ничего не сделаешь…

— Но там мой брат! — воскликнул Крайслер.

«Боже, конечно!» — вспомнил Вэллери… Как же он мог забыть об этом!.. «Конечно же, старший матрос-гидроакустик Крайслер…» Вэллери посмотрел вниз, на лежавшее у его ног тело убитого телефониста, которое уже слегка запорошило снегом…

— Старпом, нельзя ли выключить фонарь Олдиса? — спросил он рассеянно. — И потом, Крайслер!

— Есть, сэр! — отозвался торпедист.

— Спуститесь вниз и принесите кофе, пожалуйста.

— Кофе, сэр? — смущенно и непонимающе повторил Крайслер. — Кофе? А как же… как же мой брат?..

— Я знаю, знаю, — мягко сказал Вэллери. — И все же принесите мне кофе, пожалуйста.

Спотыкаясь на каждом шагу, Крайслер неохотно пошел вниз.

Когда командир и старший помощник вошли в рубку и закрыли за собой дверь, автоматически включившую освещение, Вэллери обратился к Тэрнеру:

— Не прошло и двадцати четырех часов после того, как Ралстон стрелял в своего отца… А теперь этот юноша… Пожалуй…