Корабль-греза

Зато, примерно час назад, будоражащие воображение облачные формации, впереди и по сторонам: светлые и светло-голубые – к северу, темнее – к югу, а впереди – зáмки, миры, воздушные корабли, сконструированные фантастами, от которых иногда спускаются более темные лифты, прозрачно вибрирующие, до самой поверхности моря, отчасти ультрамариновой, отчасти серо-серебряной, отчасти вспыхивающей бирюзой.

Возможно, что эти облачные корабли должны запасаться питьевой водой, в лифтах она опресняется… или происходит оживленное дипломатическое общение, кто знает? Порой ощущается рассогласование между небесной и морской сферами, тогда облачное скопление придвигается, заслоняя собою солнце, – в порядке угрожающего жеста, возможно, или действительно, чтобы лишь выразить недовольство, которое, может быть, испытывает наверху какой-нибудь ангел или, внизу, могущественный водяной, кто знает, кто знает… но вскоре все опять проясняется, и снова солнце бросает на воду, прямо перед нами, миллионы серебряных пайеток…

9 апреля 2014 (Der neunte Tag, einen vor der Isle Maurice).

Хербст восхищается узкими икрами пианистки («Загадка, но также и чудо, что кто-то может ходить на таких высоких каблуках. А она может. Даже при бортовой качке»).

Он жалуется на дистанцированную манеру поведения капитана Жукова (украинца, как мы узнáем позже), подробно рассказывает о привычках человека, решающего кроссворды (это все потом войдет в роман, я приведу только последнюю фразу: «Его уже знают на борту; это не первый его круиз»). И потом пишет: