Корабль Иштар

Боже мой, капитан, я чуть из рубашки не выскочил. Окон не было. Они исчезли! Вокруг были только стены.

Вспыхнул яркий свет. Прямо из стены вышли несколько человек с веревками, а за ними появился громадный мужчина. Я испуганно съежился под его взглядом. Если раньше я чуть из рубашки не выскочил, то теперь я уже и штаны чуть не потерял.

Вы, конечно, поняли уже, что это и был проклятый Сатана. Он стоял, прожигая меня взглядом, а потом начал задавать вопросы.

Я рассказал ему все, капитан. Как будто он был сам Господь Бог. Он крепко меня прижал. Я рассказал ему все: о том, что я был электриком, о новой работе, о Мегги. Так же, 'как я рассказал вам, только еще подробнее. Это правда, сэр, я выложил ему всю мою жизнь, с тех пор как вышел из пеленок.

Он засмеялся. Ужасный смех. Вы его уже слышали. Господи, как он смеялся! Потом, помню, я стоял у стола и все сначала повторял Конзардине.

С тех пор я здесь, капитан Киркхем. Он приговорил меня к смерти и рано или поздно исполнит свой приговор. Если только первым не отправится на тот свет. Но он решил, что я буду ему очень полезен. И пока я нужен ему, он не будет трогать меня. К тому же он говорит, что я развлекаю его. Этот кабан сам не свой до таких развлечений. Он привел меня туда, в храм, вместе с Конзардине и со всеми остальными и заставил меня рассказывать им о моей работе, о моих стремлениях, о моих сокровеннейших чувствах. И о Мегги тоже. Все-все о Мегги, сэр.

Боже, как я его ненавижу! Проклятый грязный сукин сын! И такой сцапал меня! Сцапал меня! И вас тоже!

Голос маленького человечка зазвучал слишком громко. В нем послышались пронзительные истерические нотки. Да и с самого начала я чувствовал, как мучительно было для него рассказывать все это. Но я понял, что ему нужно выговориться до конца. Излить свою душу. Возможно, за все время, что он заключен здесь, я был первым доброжелательным слушателем. И, без сомнения, единственным другом. Ему, должно быть, казалось, что я к нему прямо с неба свалился. Я был очень тронут тем, как быстро он примчался, узнав меня. Ведь он смертельно рисковал при этом.

— Тише, Гарри. Тише, — прошептал я, похлопывая его по руке. — Ты теперь не один. Теперь мы вместе сообразим, как выбраться отсюда.

— Нет! — Мне показалось, что я увидел, как он безнадежно покачал головой. — Вы не знаете его, сэр. Мне нет никакого смысла бежать отсюда, й минуты не пройдет, как он схватит меня. Нет. Я не могу выйти отсюда, пока он жив.

— Как ты узнал, где я? Как ты нашел меня? — спросил я.

— Прошел сквозь стены, — ответил он. — Здесь нигде нет ни настоящих лестниц, ни дверей, ни окон — ничего. Повсюду только проходы в стенах, скользящие панели и лифты, понатыканные, как семечки в тыкве. Только Сатана знает всю систему. Конзардине — его правая рука здесь, так что он знает некоторые из них. Но я уверен, что знаю больше. Я здесь уже около двух лет и ни разу не выходил отсюда. Он предупредил меня, что если только я попробую выйти — он убьет меня. Моя обязанность ползать, ползать, как крыса, вынюхивать все в этих стенах при каждом удобном случае. Я должен следить за большим количеством разных проводов, и это тоже дает мне некоторые возможности изучать здание. Я не знаю всего, но я знаю чертовски много. Я все время был рядом, сзади вас и Конзардине.

— Кто такой Сатана? — спросил я. — Я имею в виду, откуда он взялся? Надо думать, не из Ада?

— Я думаю, он наполовину русский, наполовину китаец. Что он отчасти китаец — это точно. Где он был раньше, до того как я сюда попал, я не знаю. Я не рискую расспрашивать. Но я выяснил, что он приобрел это место около десяти лет назад. И все, кто планировал и отделывал его внутри, навешивал панели и строил проходы, все были китайцы.

— Но не можешь же ты один присматривать за таким огромным домом? — предположил я. — И я не заметил, чтобы Сатана давал много возможностей изучать систему переходов.

— Он позволяет мне использовать кейф-рабов, — услышал я поразительный ответ.

— Второй раз за сегодняшний вечер я слышу о них, — сказал я. — Кто это?

— Это? — отвращение и страх послышались в его голосе. — Это — ужас! Он кормит их наркотиками... Опиум, кокаин, гашиш для них как материнское молоко. Наглотавшись, каждый попадает в свой собственный рай — пока не проснется. Убить за следующую дозу — для них сущий пустяк. Те, с веревками, в белых балахонах, что стояли на ступеньках, — из них. Вы слышали о старике с гор, который обычно поставлял наемных убийц? Феллер рассказывал мне о нем на войне. Сатана делает точно так же. Один глоток зелья — и они уже не могут жить без него. Тогда он уверяет их, что если они будут убивать для него, то он сможет навсегда отправить их души в Рай, и изредка дает им наркотики. Ради этого они сделают для Сатаны все, что ему угодно! Все что угодно.»

Наконец я выдохнул вопрос, который уже давно собирался задать:

— Ты знаешь девушку по имени Ева? С большими карими глазами.,.