Корабль Иштар

— И, наконец, последний вариант — поднимаясь наверх, вы коснетесь трех моих изящных маленьких слуг. В этом случае, — голос его стал зловещим, — в этом случае, Картрайт, вы умрете. Вы умрете прямо здесь от веревки Санчалы. И не один раз, нет, Картрайт. Вы будете умирать тысячу раз. Медленно и мучительно потащит вас веревка Санчалы к вратам смерти. Медленно и. мучительно снова вернет вас к жизни... И снова и снова... И снова и снова... До тех пор, пока ваша истерзанная душа не найдет в себе силы возвратиться в ваше тело и, стеная, поползет через врата смерти. И они захлопнутся за ней... навсегда! Таково мое слово! Такова моя воля! Да будет так!

При звучании своего имени черное чудовище жутко оскалилось и, словно примериваясь для броска, тряхнуло своей веревкой, сплетенной из женских волос.

Лицо Картрайта стало белее мела, сигарета выпала из его пальцев. Он словно окаменел. Бравады как не бывало. А Конзардине, все это время стоявший рядом с ним, выскользнул из круга света в темноту, оставив Картрайта одного. Сатана нажал на рычаг, поднимавшийся, подобно тонкому жезлу, между двумя тронами. Раздался слабый жужжащий звук. И семь мерцающих следов босых детских ножек вспыхнули так, словно сквозь них вырвалось пламя.

— Все готово, — промолвил Сатана. — Поднимайтесь, Картрайт! Вперед!

Зашевелились стражи в белых одеждах. Они свернули кольцами свои веревки и приготовили петли для мгновенного броска. Черный монстр когтями перебирал аркан, голова его вытянулась вперед, изо рта текли слюни.

В храме стояла мертвая тишина, словно бы все перестали дышать.

Картрайт пошел вперед. Он поднимался медленно, внимательно изучая пылающие следы. Сатана откинулся на спинку трона, руки его были спрятаны под широким черным плащом, и огромная голова, казалось, без тела плыла над помостом, подобно тому как голова, высеченная из камня, парила над тремя Норнами.

Картрайт прошел мимо первого следа и поднимался по двум промежуточным ступеням. Вез колебаний ступил он на второй светящийся знак.

В то же мгновение сверкающее отражение его вспыхнуло на светлой стороне лунного шара. Я понял, что он коснулся счастливого следа.

Но Картрайту не виден шар, а оборачиваться запрещено — значит, он не знает об этом!

Он взглянул на Сатану, пытаясь заметить на его лице хоть какое-нибудь проявление удовлетворения или досады. Но каменное лицо не изменилось, глаза ничего не выражали. Ни звука не было слышно со скамей из темноты.

Картрайт быстро прошел две черные ступени и снова без колебаний опустил ногу на следующий сверкающий отпечаток.

На светлой стороне шара мгновенно засверкал его двойник. Он выиграл два знака! Ужас тысячи смертей отступил от него. В худшем случае ему придется выбирать мгновенную смерть или таинственное рабство, о котором упоминал Сатана.

Но он не мог этого знать!

Он снова внимательно вгляделся в лицо своего мучителя. Какой счет? Хоть малейший намек! Хоть мимолетное выражение! Но ничего невозможно было определить по этому лицу. Физиономия монстра с веревкой тоже ничего не выражала.

Медленно-медленно тащился Картрайт через две черные ступени. Он заколебался перед следующим дьявольским знаком. Минуты мне показались часами.

Я видел, как он кусал губы, капельки пота выступали на лбу.

Я мог прочесть его мысли совершенно ясно, как будто он говорил вслух. Что если два следа, на которые он наступил,— следы Сатаны? Тогда этот третий может предать его пытке веревкой! А если только один след оказался' сатанинским? Может быть, он уже проскочил самую страшную ловушку?

Он ничего не мог знать.

Он обошел очередной след. И еще медленнее стал подниматься дальше.

Он застыл, словно изваяние, глядя на пятый след. И мало-помалу, словно ее влекла невидимая сила, голова его стала поворачиваться назад! Измученный мозг боролся с силой, заставляющей обернуться.» обернуться и посмотреть на знаки лунного шара.

Стон сорвался с его посеревших губ. Он обхватил голову руками и, так держа ее, словно в тисках, резко шагнул на сиявший перед ним след.

Задыхаясь, как после долгого бега, он остановился. Его рот раскрылся, из перетруженных легких вырывался хрип, волосы взмокли, капли пота бежали по лицу. Измученные глаза впились в Сатану.

Третий знак засверкал на светлой половине шара!

Картрайт выиграл — но он не мог об этом узнать!

Мои руки дрожали, мое тело истекало потом, как будто не он, а я поднимался по лестнице. Крик рвался с моих губ — дать ему знать, что уже нечего бояться! Что пытка кончилась! Сатана проиграл! Кляп душил меня...

Только сейчас я до конца осознал поистине дьявольскую жестокость и изощренность этой пытки.

Картрайта трясло. Его полные отчаяния глаза не отрывались от бесстрастного лица Сатаны, которое было уже совсем близко от него. Неужели я уловил отблеск дьявольского торжества, промелькнувший на этом лице и отразившийся на отвратительной личине палача? Но если и так, то он пробежал, как мгновенная рябь по поверхности пруда.

Заметил ли это Картрайт? Должно быть, да. Отчаяние его стало еще сильнее, безысходность и мука исказили его лицо.