Корабль мечты

Слабый свет лампады не разгонял тьму дальше чем на шаг впереди. Девушка видела, что пол выложен крупными, грубо обтесанными каменными плитами, ставшими гладкими в жерновах времени. Стены, сделанные из красного кирпича, куполом поднимались к потолку. Вдоль стен тянулись деревянные балки: первый ряд в двух пядях над полом, второй – на уровне плеч Бенедетты. К балкам крепились железные кандалы, свисали вниз цепи.

Бенедетта медленно шла вперед. Чем дальше она углублялась в камеру, тем сильнее становился запах грязи и человеческих испражнений. Девушка опустила лампаду, и вдруг из темноты вынырнуло лицо Джудитты. Бенедетта испуганно отпрянула, но затем, набрав полную грудь воздуха, шагнула вперед. Джудитта прищурилась и отвернулась – ее слепил свет лампады.

Бенедетта подошла еще ближе и посмотрела Джудитте в глаза. Она молча ждала, чтобы арестантка узнала ее, а сама рассматривала тело пленницы.

Джудитта сидела на полу, на ней было рваное тоненькое платьице, покрытое слоем грязи. Испуганно отшатнувшись от лампады, она случайно обнажила ногу, и Бенедетта увидела ссадину на ее колене и толстые ржавые оковы на лодыжках. Широкое кольцо, закрепленное на короткой цепи, обхватывало бедра, почти не позволяя Джудитте двигаться, поэтому девушке и приходилось сидеть на полу. Даже ее запястья были закованы, и Бенедетта увидела на руках глубокие царапины. Лицо Джудитты было грязным, а взгляд – затравленным, как у запертого в клетку зверя. Должно быть, девушка провела в этой темной камере уже три дня, в сырости и холоде. И все же Джудитта не утратила былую красоту, и осознание этого переполняло Бенедетту злостью. Она ненавидела Джудитту от всей души, еще сильнее, чем прежде. Даже темница не сумела сломить эту девчонку. Она все еще оставалась достойной соперницей Бенедетте.

– Чао, ведьма, – насмешливо протянула Бенедетта.

Джудитта не отвела взгляд. Ее глаза покраснели, щеки ввалились, губы распухли, грязные волосы липли к голове.

– Тебе больше… не испугать меня, – хрипло сказала она.

Бенедетта поднесла лампаду к ее лицу.

– А мне и не нужно тебя пугать, – возразила она, обводя лампадой вокруг, словно чтобы показать Джудитте ее камеру. – Да, мне и правда не нужно тебя пугать. За меня это сделают другие. – Бенедетта натянуто рассмеялась и вытянула руку, словно собиралась погладить Джудитту по щеке.

Та поспешно отвернулась.

– Как приятно видеть тебя такой, – шепнула ей Бенедетта.

– Чего тебе надо?

– Ну что мне еще может быть нужно? – улыбнулась красавица. Она помолчала, держа лампаду у Джудитты перед глазами. – Ах, право же, только одно… Я хочу посмотреть, как ты сдохнешь! – в ярости выдохнула она.

Джудитта почувствовала, как страх острыми когтями впивается ей в желудок.

– Но почему? – тихо спросила она.

Бенедетта молча посмотрела на нее, а потом наклонилась и плюнула ей в лицо. Затем красавица встала и пошла к двери. Уже протянув пальцы к ручке, она оглянулась.

– Сейчас я пойду к Меркурио. – Бенедетта старалась произнести эти слова будто невзначай, как если бы она просто зашла к подруге поболтать. – Я его утешу. Знаешь, ему нравится, когда я его утешаю. – Девушка вернулась и встала перед Джудиттой. – Но ты же понимаешь, что я не могу передать ему от тебя привет. – Она наклонилась и еще раз осветила лицо соперницы. По щекам девушки катились слезы.

Вздохнув от облегчения, точно она только что узнала лучшую новость во всей своей жизни, Бенедетта развернулась и решительным шагов вышла из камеры. Снаружи тюрьмы на нее вновь обрушился зной. Под землей Бенедетта совсем забыла о палящем солнце. Лучи играли в водах лагуны, превращали каналы в тысячи зеркал. Теплый воздух приятно щекотал легкие. С наслаждением вдохнув, девушка с новыми силами устремилась к причалу у дворца дожа.

Бенедетта махнула рукой, подзывая гондольера, и села в лодку. Уже плывя по Гранд-каналу, девушка оглянулась и посмотрела на аркады. Ей все чудилось, что кто-то следит за ней. Но никого не было видно, поэтому Бенедетта вновь устремила свой взор к водам канала, любуясь снующими туда-сюда гондолами.

Слева послышалась барабанная дробь. Бенедетта повернулась к Пунта-да-Мар, узкой полоске земли, отделявшей Гранд-канал от канала делла Джудека, и увидела сборище зевак, следовавших за герольдом.

– В воскресенье, день Господен, по высочайшему приказу патриарха нашего Антонио Контарини, на площади Сан-Марко возле Дворца дожей перед всем честным народом нашей Светлейшей Республики Венеция представитель святой инквизиции зачитает обвинения, выдвинутые против Джудитты ди Негропонте, еврейки и ведьмы…

– Всего лишь два дня… – прошептала Бенедетта.

– Простите, что вы сказали, ваша милость? – переспросил гондольер.

Бенедетта повернулась и одарила его ангельской улыбкой.

– Отвези меня в Местре, добрый человек.

Девушка указывала ему путь, пока они не подплыли к причалу неподалеку от дома Анны. Там Бенедетта вышла из лодки, приказав гондольеру ждать ее здесь. «Я ненадолго», – заверила она.