Корабль мечты

Перед монастырем Святых Космы и Дамиана уже собралась огромная толпа. Завидев Джудитту, зеваки зашушукались, и Ланцафаму показалось, что толпа колышется взад-вперед, точно трава от дуновения ветерка.

– Возьмите ее в кольцо и никого к ней не подпускайте, – приказал капитан своим солдатам. Затем он сжал руку Джудитты. – Не волнуйся, я о тебе позабочусь.

Двигаясь сквозь толпу, Джудитта вертела головой в поисках Меркурио. Со всех сторон в нее летели оскорбления, но зеваки расступались, пропуская солдат. Вчера, когда Джудитта увидела возлюбленного из своей клетки на площади, ей показалось, что не все еще потеряно. Только сейчас она в полной мере поняла, зачем попросила отца поговорить с Меркурио. Когда он был рядом, Джудитта чувствовала себя уверенней. И страх отступал. Зная, что Меркурио рядом, она могла вытерпеть любую боль.

– Шлюха Сатаны! Ведьма!

Ланцафам решительно тащил Джудитту вперед. Ему хотелось поскорее оставить эту площадь позади, чтобы не рисковать. Но Джудитта упиралась, высматривая Меркурио.

– Он внутри, – успокоил ее Ланцафам.

Девушка посмотрела ему в глаза.

– Его ищет городская стража. Поэтому Меркурио придется замаскироваться, – объяснил ей Ланцафам. – Ты его, наверное, даже и не узнаешь… Но он будет там.

– Правда? – едва слышно переспросила Джудитта.

– Да, – успокоил ее капитан. – А теперь пойдем дальше. Мне не нравится вся эта толпа. – Он посмотрел на своих солдат. – Марш!

Они дошли до охраняемого входа в зал монастыря. Стражники расступились, и Ланцафам в сопровождении своих людей с Джудиттой вошли внутрь.

Боковой проход вел в большую голую комнату.

– Значит, можно начинать, – сказал Святой, увидев пленницу.

Патриарх Венеции, сидевший в зале в сопровождении своей свиты из послушников и священников, раздраженно приподнял бровь.

– В будущем обвиняемая должна ждать нас здесь, а не наоборот, – проворчал он.

Ланцафам виновато развел руками.

– Простите, патриарх… Но женщина, которая по приказу инквизитора переодевала обвиняемую, не справилась вовремя.

Контарини посмотрел на Святого.

– Этого больше не повторится, – страстно заверил тот.

– Ну что ж, давайте поторопимся. – Патриарх пошел вперед.

За ним последовали Святой, церковники, какой-то хромой монах-доминиканец, послушники, а за ними – Джудитта с Ланцафамом.

Зал монастыря Святых Космы и Дамиана был огромным и простоватым, с высоким темным потолком и колоннами в три человеческих роста высотой, тянувшимися у стен. Впереди специально для суда построили низкую трибуну, на которой должен был заседать суд, справа перед трибуной стоял длинный стол для обвинителя и защитника, а слева – клетка для Джудитты.

Когда Меркурио увидел ее в этой клетке, запертую, точно зверь, у него больно кольнуло сердце. «Держись», – подумал он. Впрочем, спокойствие не помешало бы и ему самому.

Перед трибуной и в зале стояли церковные лавки, на которых восседали горожане: многие пришли посмотреть на процесс. Те, кому не хватило сидячих мест, толпились у стен между колоннами, кто-то стоял даже за дверью, надеясь хоть что-то услышать. Тем же, кто остался на площади, приходилось только представлять себе, что же происходит за толстыми стенами монастыря.

Патриарх подошел к креслу в центре трибуны. Он подал знак священнику в шелковом наряде с оторочкой из дамаста, и церковник уже собирался сесть в кресло, когда патриций Джакопо Джустиниани ловко вскочил на трибуну и уселся рядом.

– Патриарх… – начал Джустиниани.

Собравшаяся толпа притихла, чтобы выслушать его слова.

– Это событие настолько значимо, что власти Венеции должны выступить в этом деле вместе с Церковью.

Патриарх оцепенел. Он не собирался делить эту заслугу с другими.

Тем временем Джустиниани повернулся к толпе.

– Вы не только паства Божья, но и наши возлюбленные горожане. По крайней мере, никто потом не скажет, что в зале были только агнцы. Тут и люди тоже.

Народ громко рассмеялся. Патриций удобно устроился в кресле.

– Джустиниани, – прошипел ему патриарх. – Что вы вытворяете?

– Патриарх, вы не хуже меня знаете, что происходит, ибо вы не только человек Церкви, но и житель Венеции. – Патриций тепло улыбнулся ему. – А Венеция не может себе позволить выступить лишь наблюдателем столь значимого события. Мы не можем допустить, чтобы процессом заправляла только Церковь. – Он развел руками. – Я знаю, в глубине души вы меня понимаете.

Патриарх, стараясь скрыть охватившее его раздражение, улыбнулся собравшимся.

– Да начнется суд! – провозгласил он и указал на Святого, стоявшего слева от него. – Представляю вам обвинителя, инквизитора брата Амадео да Кортона.

«Будь ты проклят», – подумал Меркурио.

Святой встал, поклонился патриарху и, повернувшись к толпе, продемонстрировал стигматы.

– Подойдите поближе, примите наше благословение, инквизитор.

Святой встал на колени перед трибуной.

– Ближе! – потребовал патриарх.

Когда Амадео склонился перед ним, Контарини опустил ладони ему на щеки.