Корабль-призрак

Миновав Западные острова, Филипп уже предвкушал близость свидания с Аминой, когда их вдруг застигла страшная буря; здесь судьба столкнула их с голландской флотилией, состоящей из пяти судов, под командою адмирала, которая чуть не два месяца была гонима бурями взад и вперед; за это время от излишнего истощения и плохой пищи экипаж жестоко пострадал от скорбута, так что имевшегося сейчас наличного экипажа не хватало для маневрирования судов. На доклад капитана «Вильгельмины», что у него на борту , кроме своего экипажа еще часть экипажа погибшей «Фрау-Катрины», адмирал немедленно потребовал, чтобы этот экипаж перешел на его суда; возражения оказались бесполезными, и Филипп едва имел время написать Амине о постигшем их судно несчастии и о перемене в его планах возвратиться к ней и поручить это письмо вместе с рапортом о гибели «Фрау-Катрины» директорам компании, капитану «Вильгельмины». Наскоро собрав свои вещи, он вместе с Кранцем и экипажем своего судна перебрался на борт адмиральского судна, после чего бриг, приняв депеши адмирала, пошел своим путем.

Понятно, что люди, мечтавшие о возвращении на родину, были весьма недовольны идти снова в море, но в открытом море, кто сильней, тот и прав; кроме того адмирал имел полное основание поступить так, как он это сделал, так как его суда не могли — продолжать плавания без посторонней помощи, и присутствие нескольких десятков человек со свежими силами могло спасти сотни из его людей, лежавших в самом беспомощном состоянии на своих койках.

На адмиральском судне «Лев» старший капитан умер, а второй лежал больной, так что, кроме юных помощников, у адмирала не оставалось никого из старших офицеров. Командор, то есть старший из командиров нескольких судов эскадры, командовавший судном «Дорт», умер. Старший капитан оставался еще при исполнении своих обязанностей, но совершенно без офицеров; на остальных судах положение было еще того хуже.

Выслушав доклад о гибели «Фрау-Катрины», адмирал назначил Филиппа капитаном на командорском судне, а капитана произвел в командоры, Кранц же был оставлен на адмиральском судне в качестве второго капитана, так как адмирал сразу заметил, что оба они очень дельные офицеры и хорошие люди.

ГЛАВА XVIII

Флотилия, которую командовал адмирал Римеландт, должна была идти через Магелланов пролив, Тихим океаном в Ост-Индию. Она состояла из следующих судов: адмиральского судна «Лев» с сорока орудиями, командорского судна «Дорт» с тридцатью шестью орудиями, «Зюйдер-Зее» с двадцатью орудиями точно так же, как и «Юнг-Фрау» и кетча (род канонерской лодки) с четырьмя орудиями, носившего название «Шевеллинг».

Вновь назначенный командор Авенхорн, видя, что люди у него мрут с каждым днем, что число заболеваний все увеличивается, отправился на адмиральское судно с донесением о положении дел и с предложением пристать к южно-американскому берегу и постараться хитростью или силой достать свежих припасов у туземцев или у испанцев, заселивших побережье. Но адмирал и слушать не хотел. Это был человек заносчивый, честолюбивый и упрямый, которого никак нельзя было уговорить последовать чьему-либо совету. Исходи эта мысль от него, он бы, конечно, немедленно осуществил ее; поэтому командор принужден был вернуться на свое судно с самым решительным отказом.

— Что мы будем делать, капитан Вандердеккен? — обратился он к Филиппу. — Вам достаточно хорошо известно наше положение! Мы не можем долго оставаться в море; сейчас у нас еще есть 40 человек команды, но через неделю останется только двадцать! Не лучше ли нам рискнуть даже вступить в бой с испанцами, чем помирать здесь, как паршивые овцы в загоне?

— Я с вами согласен, но мы должны повиноваться предписаниям начальства! Адмирал — человек непреклонный!

— И жестокий! А потому я подумываю нынче же ночью уйти от него, а если он станет меня обвинять, я сумею оправдаться перед директорами компании!

— Не делайте ничего сгоряча! Быть может, через день, другой, когда он увидит, что и его судовая команда редеет с каждым днем, он сам убедится в необходимости последовать вашему совету!

Прошла, однако, целая неделя со времени этого разговора; на всех судах смертность возрастала, и заболевания учащались. Командор снова отправился с донесением к адмиралу и вторично повторил ему свое предложение. Но адмирал Римеландт, сознавая, что его подчиненный прав, не считал возможным все-таки изменить свое решение — и потому вторично отказал наотрез.