Корабль-призрак и другие ужасные истории

Он еще раз рассмотрел рисунок. Зловещий ворон-мертвец взмахнул крыльями, с одной стороны грозящие морской волной, а с другой – острыми ножами. Семь оскаленных черепов. Корабль.

– Не может быть! – прошептал Семенов.

Неужели за ним охотятся моряки с «Летучего Голландца»? Им нужен медальон? И если они его получат, то мир перевернется, горы сдвинутся со своих мест, реки потекут вспять. А иначе зачем в наше время появляться проклятому кораблю, вестнику беды и горя?

Медальон отдавать нельзя. Показывать тоже нельзя. Неизвестно, что может с ними сделать это чудовище. Если оно, конечно, есть, а не померещилось Семенову.

После получасового размышления Коля вспомнил все подробности сегодняшнего утра и решил пока не спешить с выводами, а посмотреть, как будут развиваться события.

Он зашел в булочную, купил батон белого хлеба. Оттуда с толпой бабушек обошел вокруг церкви, увидел фонтанчик с надписью «святая вода» и незаметно опустил в него медальон. Ничего необычного не произошло – он не зашипел, не растаял и не загорелся бесовским пламенем, а остался таким же, как был. Капельки воды искрились на его отполированной поверхности.

Из церкви Коля сразу отправился домой, засел за книги, но, видимо, события утра до того утомили его, что он незаметно для себя уснул.

Проснулся Семенов оттого, что над его ухом пилили.

Он поднял голову и первое, что увидел, был пустой оконный проем, без рамы. Ее осторожно вынули, не оставив на самом окне никакого следа. В образовавшейся дырке сидела, свесив ноги на улицу, девушка неземной красоты в белом платье.

Под подоконником стояло целенькое стекло. Высокий тощий человек в грязном длиннополом сюртуке смахивал невидимые пылинки со стекла.

– Эх, – грустно вздохнул он. – Хорошая вещь. А если отточить, то он и резать хорошо станет. Можно легко так – вжжик… – И он быстро провел рукой над своим запястьем. – Ржаветь опять же не будет.

Остатки рамы стояли на полу, и гигант без руки, зажав раму между ног, отпиливал от нее основание, превращая в букву «П». Рядом три скелета дружно рвали Колькину простыню на тонкие полоски, а двое других длинными костяшками пальцев плели из нее веревку. Еще один скелет, чего-то ожидая, как жонглер, перекидывал с руки на руку кусок мыла.

На Колькиной кровати, вальяжно развалившись, лежал толстяк в линялой тельняшке, такой короткой, что она еле прикрывала его здоровенный живот. Почерневшая от времени трубка, казалось, приросла к его губам и стала продолжением уродливого шрама, идущего через все лицо.

Увидев здоровяка, Коля стал что-то вспоминать. И недавний рассказ Валентина, и причитания влюбленной в него Подгорновой, и рассказ о «Летучем Голландце».

– Вы капитан Ван дер Декен? – осторожно спросил он толстяка после десятиминутного разглядывания мизансцены. Все-таки любопытно.

– Садись, малява, – вместо ответа хрипло произнес Болт, поведя концом трубки в ноги кровати. – Чего стоять? Время еще есть.

– На что? – Семенов осторожно сел на указанное место.

– Сейчас мои ребятки все доделают, ты и увидишь. – Он противно усмехнулся.

В это время скелеты довязали веревку и, растянув ее во всю длину, стали натирать мылом. Однорукий гигант оставил пилу и вовсю орудовал молотком – прибивал к основанию рамы дощечки для устойчивости. Тощий тип, встав на стул, красной гуашью выводил на верхней перекладине буквы.

«Перекладине?»

Семенов нахмурился. Он внимательно на всех посмотрел, сначала слева направо, потом наоборот, и все равно ничего не понял.

– Послушайте, а как вы здесь оказались? – решил удивиться Вафел. – Вас мама пустила?

Тощий захохотал и, потеряв равновесие, упал со стула, разбрызгав красную краску по полу.

– А паренек-то забавный, – прошипел он.

– Весельчак, – поддакнул однорукий.

Радостно заклацали челюстями скелеты.

– Все-таки живые – они какие-то не такие, – философски изрек Болт. – С мертвыми попроще. Они и посговорчивее, и вопросов лишних не задают. Понимаешь, малец, – повернулся он к Семенову, – нас пускать не надо, мы без помощи являемся. Один раз нас позвали, мы пришли, дальше сами ходим.

– Так вы мертвые? – запоздало удивился Вафел, и только сейчас до него стало доходить, что они делают. На раму, превращенную в букву «П», повесили веревку, один конец ее закрепили, другой связали петлей.

Где-то Коля уже видел такое сооружение. В книжке… на картинке…

Да это же…

– Это же виселица! – вскрикнул Семенов и сам испугался своего голоса.

– Какой догадливый, – пискнул тощий.

– Для кого это? – спросил Коля и, уже произнося эту фразу, все понял. Для него.

Видя, как он переменился в лице, пираты радостно загалдели.

– Ну вот, Болт, – потер руки тощий, – а ты говорил, что с живыми тяжело. Видишь, он во всем разобрался, ничего ему говорить не надо.

Девушка в оконном проеме залилась звенящим смехом и спрыгнула на улицу.

«Пятый этаж», – ахнул про себя Вафел.

Девушка тут же появилась в комнате со стороны двери, наклонилась над Колей и вынула у него из кармана медальон.

– Это тебе больше не понадобится, – не сказала, а как будто прошелестела она.

Семенов попытался перехватить ее руку.