Корабль-призрак и другие ужасные истории

Запахло паленым. Коля сидел на полу, поэтому он смог заметить, что комната была перегорожена черной занавеской. За ней-то и спрятался Вениамин. Но тут занавеска снизу начала искриться, вспыхнуло пламя, потянуло дымом. За шторой задвигались, затопали.

– Орор! – взвыл Вениамин. – Прекрати!

Занавеска опять колыхнулась, из-за нее выглянул высокий худой мужчина в белом халате. Увидев посторонних, он тут же спрятался. Мелькнула плотная фигура Вениамина. Лицо его было искажено, глаза выпучены, щеки тряслись.

– Уходите и не появляйтесь здесь больше. Уходите. Проклятье, на вас лежит проклятье. Бегите отсюда и не оглядывайтесь!

За его спиной клубился дым, становилось нечем дышать. Папа сгреб в охапку сына и выскочил за дверь. Выбравшись на улицу, они посмотрели друг на друга.

– Сумасшедший, наверное, – пожал плечами папа. – Таких много.

– Что он кричал про проклятье? – осторожно спросил Коля.

– Ерунда какая-нибудь. Понял, что не сможет нам помочь, и решил избавиться. Не бери в голову. Может, тебе, и правда, все только показалось? Медальон-то ты куда дел?

– Медальон? – переспросил Коля, и перед ним промелькнули все события прошедшего дня. – Медальон?.. Его забрала та девушка в белом. Он… не у меня.

– Не отдавай никому, а лучше верни своему приятелю, пусть положит на место.

– Хорошо, папа.

И они зашагали к дому. Всю дорогу Коля чувствовал себя неуютно, у него не выходила из головы сцена, случившаяся в комнате колдуна. Ему все казалось, что Вениамин соврал, что он отлично знает, как им помочь, только не хочет. А еще ему все время слышались шаги за спиной, как будто кто-то крался за ними. Но было уже поздно и темно, поэтому, сколько Коля ни вертел головой, не мог никого заметить.

Глава V. Охота с привидениями

– Эй, Вафел? Это ты? – орал в трубку Валька.

– Минутку, – раздалось в ответ. И глуше добавили: – Николай, что у тебя за друзья? Как они тебя зовут! Ты бы…

На том конце провода что-то ухнуло.

– Алло, – схватил трубку Колька. – Валька? – И зашептал в сторону: – Папа, потом поговорим.

– Слушай, Вафел, тебя там никто не достает? – осторожно начал Шейкин. – Не родители, а кто-нибудь странный. Одноглазый толстяк или однорукий гигант…

– Чайник, – оборвал его Семенов, – ты сейчас где?

– В Самаре, – осторожно ответил Шейкин.

– А это ты? – совсем тихо прошептал Коля.

– Вафел, ты там что, перегрелся? – опять заорал Валька. – Говори, приходил или нет?

В трубке долго сопели, там что-то трещало, падало и скрипело.

– Алло! Колька! – испуганно вопил Чайник, как будто без телефона пытался докричаться от Самары до Москвы.

– Приходил, – еле слышно произнес Коля. – Они, они… медальон забрали.

– Неужели? – задохнулся Валька. – За тобой охотились?

– Постоянно, прохода не дают. Говорят, что убить хотят. – В трубке снова посопели. – Ты знаешь, откуда они?

– Попали мы с тобой, Вафел, – торжественным голосом произнес Шейкин. – В метро с тобой ходили, помнишь?

– Не помню, – мгновенно ответил Колька, как будто ждал вопроса и у него уже был готов ответ.

– На спор ходили, я прыгнул, а ты нет. Ты еще спрашивал, был ли кто-нибудь в вагоне. Так вот, в вагоне были люди. Те самые, одноглазый, однорукий, тощий и тетка белая. Они говорят, что их не могут видеть живые, только мертвые. Поэтому все, кто их видит, должны умереть. Если не умер, значит, не видел.

– Мы умрем? – безжизненным голосом спросил Коля, потому что он-то на них как следует вчера насмотрелся.

– Я пока не собираюсь, – весело ответил Валька. – У них там что-то не получается. В поезде пытались меня поймать, но я не дался. – В трубке раздался не то смех, не то бульканье, не то треск. – Я чего звоню. Ты же умный, книжки читаешь. Как с ними бороться, чего делать надо? Святой водой поливать или серебряными пулями отстреливаться? Придумай что-нибудь, я тебе еще позвоню. А то они такие настырные стали, на каждом шагу с ними встречаюсь. Думай скорей. Если они со мной справятся, до тебя точно доберутся.

– Откуда же они взялись? – с отчаяньем закричал Коля.

– А я откуда знаю! – На этот вопрос Валька и сам не мог найти ответ. – Неважно откуда, важно, куда их теперь девать. Я лично помирать в ближайшие пятьдесят лет не думаю. А жить всю жизнь с такими чудовищами – это уже слишком. Короче, думай быстрее, у меня монетки заканчиваются.

В трубке ахнуло, пискнуло, и связь прервалась.

Подбрасывая на ладони оставшуюся мелочь, Валька вышел из кабинки таксофона. На лавочке переговорного пункта сидела бледная Подгорнова, яркие конопушки, казалось, гроздьями свисали с ее носа и смешивались с катящимися из глаз слезами.

– Хорош реветь, Подбугоркина, – толкнул ее в плечо Шейкин. – Еще не все потеряно. Мне даже контрольные удавалось писать на пятерки, а тут каких-то четыре покойника. Чего мы, не справимся?

Машка покачала головой, с ее носа сорвалась крупная капля.