Корабль судьбы. Том 2

Что до капитана, он выглядел ошарашенным. Остальные члены застолья также потрясенно помалкивали. Малта с большим знанием дела выбрала время. А еще она сделала почти невозможное: убедила сатрапа, что все должно быть сделано согласно ее предначертаниям. Она собственноручно одела его и привела в должный вид, для начала и лаской и таской заставив его посетить капитанский обед. Она также во всех подробностях расписала, как он должен был себя вести за столом. Вежливо, но не слишком любезно. И главное, побольше молчать. И сатрап — о чудо из чудес! — подчинился. Он все сделал как надо. Обед был почти завершен, когда сатрап наконец прокашлялся, привлекая внимание. И обратился к капитану.

«Прошу тебя, капитан Рыжик, выслушай Малту Вестрит: я уполномочил ее вести от моего лица переговоры».

Капитан ничего подобного не ожидал и сумел только кивнуть.

И тогда Малта разразилась речью, которую она до мелочей отшлифовала перед маленьким зеркальцем в своей спальне. Речь была посвящена предложению — роскошному, неотразимому предложению! — которое пиратам хотел сделать сатрап. Малта начала издалека. Она объяснила, что ценность государя как заложника измерялась отнюдь не презренным металлом; его власть — вот что самое главное. А посему джамелийский самодержец и в мыслях не держал предлагать пиратам за себя выкуп. И слезных писем подданным не намеревался писать, умоляя их пустить шапку по кругу. Нет! Он самолично намерен был все обсудить. Она же покамест хотела лишь в общих чертах обрисовать его предложение. Он, Касго, признает Кеннита законным королем Пиратских островов, а вот охотники за рабами будут, наоборот, высочайшим указом объявлены вне закона. Также будут немедленно отозваны все калсидийские сторожевики. Естественно, каждый пункт включал массу тонкостей, которые государь отшлифует при личных переговорах с королем Кеннитом. Не исключено, что высокие договаривающиеся стороны обсудят и различные торговые соглашения, равно как и амнистию беглецам из Джамелии, буде те вознамерятся вернуться на родину.

Малта намеренно огласила свое — вернее, сатрапское — предложение, пока приближенные Рыжика еще не разошлись из-за стола. Зря ли она не упускала случай поболтать с матросами из команды! — она имела полное представление как о самых сокровенных чаяниях пиратов, так и о мучивших их страхах. Все они боялись, что однажды вернутся в Делипай или в Бычье Устье и тут-то окажется, что возвращаться, собственно, некуда и не к кому. А еще у многих остались в столице родственники и друзья, и каждый хотел повидать близких. Не говоря уже о возможности снова выступить со столичных театральных подмостков.

Вот эти-то чаяния, надежды и страхи Малта и переплавила в отточенную форму «сатрапского предложения».

Молчание капитана было более чем красноречиво. Вот он потер подбородок, обвел глазами сидевших за столом. И слегка наклонился в сторону сатрапа.

— Ты прав, — сказал он. — Дальше презренного злата у меня в самом деле фантазия не пошла. Но это… это же… — он смотрел на сатрапа почти подозрительно. — Ты в самом деле желаешь все это нам предложить?

Самодержец ответил со спокойным достоинством:

— Глупо было бы с моей стороны заставлять Малту высказывать вещи, которые я не могу или не желаю обеспечить.

— Но почему? Почему именно теперь?

Этого вопроса Малта не предусмотрела. Соответственно и ответ у нее не был загодя приготовлен. «Улыбаться, — напомнила она себе. — Улыбаться…» Они с ним договорились, что в случае чего он будет позволять отвечать ей. Тем не менее она не слишком удивилась, когда Касго преспокойно попрал их договоренность.

— Потому, — сказал он, — что я не лишен способности делать выводы из совершенных ошибок. — Такое заявление само по себе было способно лишить Малту дара речи. Но то, что она услышала далее, едва не заставило ее разинуть рот: — Путешествие из Джамелии по городам и весям моего государства раскрыло мне глаза и уши на многое и многое, что мои советники либо утаивали от меня, либо не ведали сами. Моя бесшабашная поездка, начавшаяся как развлечение, принесла обильные плоды. Многие мне говорили, что покидать столицу есть глупость. Так вот: это было мудрейшее решение, которое я когда-либо принимал. — И сатрап улыбнулся сразу всем присутствовавшим. — Моим советникам и моей знати всегда было свойственно недооценивать мой ум. Как же они просчитались!

Вот так-то. Вот теперь они были с потрохами у него в руках. Все ждали, что он скажет еще. И сатрап, слегка подавшись вперед, начал пристукивать по столу пальцем, как бы вбивая по каждому пункту гвоздик. Малта, и та слушала завороженно. И это человек, которого она думала, что знает? Невероятно.