Корабль времени

Коннор был отважным капитаном, и Шен прекрасно знал это. Но туман подействовал даже на него.

Теперь Шен и сам стал различать приглушённые голоса.

– Прочь! – вскричал он, размахивая свободной рукой. – Уходите! Я не боюсь! Не боюсь!

На самом деле Шен боялся. Проклятый туман лишал мужества и уверенности. На память пришли сирены – магические существа, что-то вроде русалок, которые сладкими песнями заставляли моряков бросаться в волны. А что, если земля, которую якобы видел Мюррей, это иллюзия, сотворённая сиренами? И рог? Что это были за звуки? Стоило ему подумать об этом, как снова раздался зловещий вой.

Не выпуская Коннора, Шен справился с замком и ворвался в каюту.

– Простите, простите меня… – твердил он, обматывая ноги друзей верёвками.

Они слабо протестовали:

– Отпусти нас, Шен!

– Мы должны помочь им!

– Это мои родители!

Но Шен, борясь с собственным страхом, не слушал их. Хорошенько связав друзей, он снова запер каюту и на всякий случай подпёр дверь снаружи. А потом помчался к штурвалу.

На ум пришёл рассказ Эдгара По о корабле, попавшем в бездонный водоворот. Сжимая рукоять гребного руля, Шен чувствовал, как бешено колотится сердце.

«И теперь что? – думал он. – Лишь я один у штурвала…»

По левую сторону раздался высокий, пронзительный звук, похожий на крик умирающего зверя.

Шен вздрогнул и наступил ногой на компас, который выронил Коннор. Подняв его, он покачал головой.

Надо выбираться отсюда. Неважно, в каком направлении.

– Ше-е-ен, – вдруг зашелестел туман вокруг него. – Ше-е-ен!

И Шен сразу понял, что нужно делать. Чтобы не чувствовать страха, надо… всего лишь перестать думать.

Выполнять приказ.

Отдать самому себе приказ и выполнять его.

Выбираться отсюда!

Он потянул на себя румпель прямого хода и повернул «Метис» против течения.

– Ше-е-ен!

– Придумай что-нибудь получше, глупый туман! – выкрикнул в пустоту юноша.

Ему показалось, он слышит голос отца. Шен всегда боялся своего отца. Боялся его молчания: отец почти не разговаривал с ним.

Он дотянулся до троса, стягивающего парус, и, освобождая полотнище, с силой потянул.

Парус, его парус.

Он написал на нём…

– Отвага! – закричал Шен. – Отвага унесёт нас отсюда!

Резкий порыв ветра с громким хлопком наполнил полотнище.

– ОТВАГА! – кричал Шен.

«Метис» разрезал волны, солёные брызги пены хлестали по палубе.

– ВПЕРЁД! Прочь отсюда!

В это мгновение снова раздался зловещий вой. Но Шен расхохотался и повернул штурвал. Постепенно набирая скорость, корабль понёсся вперёд.

Чувствовать, что «Метис» слушается его, было невероятно пьянящим ощущением! Белые клочья тумана таяли, и вместе с ними исчезали голоса, а потом и вовсе пропали.

– Вот так-то лучше! – пробормотал Шен. – А теперь полный вперёд!

Наконец туман развеялся.

– Ура!!! – закричал Шен – и вдруг увидел, что прямо на них несётся огромный трёхмачтовый парусник.

Он снова услышал низкий вой рога. Места для манёвра не оставалось.

Шен подумал, что всё кончено, и его снова охватил страх. И опять, чтобы преодолеть его, он решил не думать. Нос корабля – самая прочная его часть, и поэтому…

Держать штурвал прямо… Держать штурвал прямо… Будь что будет!

– Полный вперёд! – сквозь зубы прошептал Шен.

Когда «Метис» приподнялся на следующей волне и почти повис в воздухе, Шен крикнул во всю силу своих лёгких:

– БЕРЕГИСЬ!!! МЫ ИДЁМ НА ТАРАН!!!

Глава 29 Кораблекрушение

…не все моряки имеют язык, а огромный парусник может затонуть, как бумажный кораблик…

Капитан «Призрака» – так назывался парусник – слишком поздно заметил приближение «Метиса», но всё же решился на отчаянный манёвр во избежание столкновения. У него была неплохая посудина водоизмещением в восемьдесят тонн, длиной в двадцать семь и шириной в семь метров, со свинцовым килем и тремя крепкими парусами[10].

Он приказал повернуть судно подветренной стороной – времени поменять паруса не было. «Призрак» накренился, и фальшборт почти ушёл под воду; палубу скрыла волна. В это мгновение на него и обрушился «Метис». Грот-мачта треснула в середине и упала в море, тяжёлые паруса наполнились водой. «Призраку» так и не удалось выровняться.

Над головой Шена свистели тросы, всё вокруг рушилось. Их весёлый разноцветный парус превратился в клочья, но грот-мачта, схваченная железными кольцами, всё же устояла. На секунду Шену показалось, что кораблю не выбраться из паутины снастей, но спасла скорость, набранная перед столкновением: протаранив парусник, «Метис» выскочил на чистую воду, по инерции проплыл ещё немного и, замедляя ход, стал вращаться вокруг собственной оси.

Шен бросился к капитанской каюте, опасаясь, что с друзьями что-то случилось, но каюта была цела, хотя и накрыта огромным куском серой парусины. Быстро, как только мог, Шен оттащил его и ворвался в каюту:

– Мюррей! Мина!

– Что произошло?

Шен не ответил: он сосредоточенно разрезал верёвки, пока не освободил всех.

– Мы протаранили парусник! – наконец сказал он, помогая друзьям подняться на ноги.