Кораблекрушения Тихого океана

Из хроники плавания: «С 2 января нового 1813 года, погода несколько наладилась и установились тихие ветры. «Нева» четырехузловым ходом к вечеру 8 января подошла ко входу в Ситкинский залив. Здесь и измученный Калинин поверил, что все худшее уже позади. Еще раз определившись по хорошо знакомым ориентирам, он в час ночи 9 января заметил: «Теперь выпью и стакан чаю, лягу отдохнуть часа на два, и надеюсь стать на якорь под самой гаванью прежде рассвета». На вахте оставался штурманский ученик Тровин, который ранее плавал здесь с Гагемейстером и тоже эти места знал.

Примерно через час пошел мелкий дождик и спустился туман – «Нева» по-прежнему двигалась тем же курсом. Развитие событий с этого момента принято считать результатом упущения или ошибки Калинина, приведшей вскоре к кораблекрушению. Возможно, это отчасти и так – в этих ночных условиях плавания он должен был находиться наверху, «ибо ветр и вода в этих местах весьма переменчивы».

Ночью, в условиях плохой видимости, «Нева» шла навстречу своей судьбе. И на рассвете 9 января впередсмотрящий увидел землю – прямо перед форштевнем из тумана открылся скалистый берег. На борту судна тут же началась паника; никто не слушал команд, царил полный разброд. Кое-как убрали паруса, начали отдавать якорь, но он быстро ушел на дно, не будучи застопоренным в жвака-галсе. И «Нева» с ходу выскочила на камни у скалистых берегов острова Круза. Ирония судьбы – этот самый остров Круза был нанесен на карту и описан именно штурманом Даниилом Калининым.

А беда, как обычно, одна не приходит. До того благоприятный слабый ветер вскоре перешел в свежий зюйд-вест, через короткое время набравший силу шторма. И ударами штормовых волн беспомощная «Нева» за считанные часы была разбита вдребезги о прибрежные камни. Спаслись и добрались до берега в различном состоянии лишь 25 человек; штормовое море выбросило на берег и чудотворную икону Михаила Архангела. Погибло 37 человек; все женщины и дети, а также часть команды судна. Такой жуткой трагедии Русская Америка никогда еще не переживала».

Спасенным попалась небольшая лодка, на которой двое промышленников достигли Ново-Архангельской крепости. Баранов немедленно отправил к ним вооруженную помощь, которая нашла оставшихся в живых и доставила их в крепость.

Спасшиеся рассказывали о многих чудесах, случившихся при сем кораблекрушении, которые, впрочем, не заслуживают большого вероятия, во-первых, потому, что самые происшествия несбыточны, а во-вторых, что не все о них рассказывали одинаково. Например, будто те, которые при разбитии корабля имели на себе платье, были выкинуты на берег совсем нагие, и что они не помнят, как лишились одежды. Между тем я знаю, что лейтенант Подушкин, когда надобно было спасаться вплавь, для легкости надел на себя китайчатую фуфайку и панталоны; его выбросило на берег, как выше сказано, замертво; но платье уцелело; странна только то, что оно хотя нигде не было изорвано, но между верхом и подкладкой набилось большое количество самого мелкого песку. Еще уверяли, что обшивная медь корабля волнением была так избита и смешана с песком и другими веществами, что превратилась в некоторый род руды, и показывали образцы оной; но я за три года до разбития корабля “Нева” имел у себя такой же точно кусок, подаренный мне Барановым; кусок сей в числе многих найден на американском берегу у мыса Св. Илии и был не что иное, как обыкновенная железная руда, округленная и сглаженная волнением”.

А. Норченко писал относительно некоторых обстоятельствах кораблекрушения: «Спасшиеся потом свидетельствовали, что Калинин пытался что-то сделать для спасения судна и людей, но стихия оказалась сильнее. Как он принял свою смерть, никто не видел – его обезглавленный труп был впоследствии обнаружен на береговых скалах. Погиб и Тертий Степанович Борноволоков. Как глубоко сухопутный человек и типичный чиновник, в такой ситуации шансов на спасение он практически не имел. Зато экс-командир Яков Подушкин, сразу сообразив, что в этой гибельной кутерьме ставки слишком высоки, хладнокровно позаботился, прежде всего, о своей персоне (?). Предусмотрительно переодевшись в теплое белье и надев еще сверху фланелевый костюм, он спустился за борт и… уцелел, оказавшись единственным спасшимся из командного состава «Невы».

Но так и остается невыясненной поистине детективная цепь фактов, непосредственно предшествовавших самой катастрофе. Ведь сам Калинин в час ночи определил гору Эджкомб в 30–35 верстах по левой руке. Ветер при этом был тихий, и «Нева» находилась в совершенно безопасном положении. Но уже через 3 часа «на том же курсе» эта гора оказалась справа, хотя южным течением в проливе шлюп должно было прижимать на этом галсе только левым бортом к мысу Трубицина, т. е. к горе Эджкомб. Кроме того, к моменту посадки на камни (около 6.30 утра) этот главный ориентир сместился уже почти в корму. Как это могло произойти? Четкого или хотя бы внятного объяснения этому засвидетельствованному факту мы не имеем нигде.