Корабли надежды

— «…лейтенанту Метаксе, в противном же случае я отправлю нарочного курьера в Константинополь и извещу его султанское величество о неприязненных ваших поступках и доведу оные также до сведения его императорского величества всемилостивейшего моего государя». — Закончив перевод, Метакса поклонился и произнес: — Это все. Прикажите, господин мой, привести сюда консула российского господина майора и кавалера Ламброса. Он вот на той галере, что поодаль от нашего фрегата стоит.

Али-паша во все время чтения Метаксой письма то хватался за рукоять ятагана, заткнутого за пояс, то вскакивал с кресла, багровея от сдерживаемой ярости.

Когда Метакса замолчал, Али-паша дрожащим от гнева голосом заявил:

— Адмирал ваш худо знает Али-пашу и вмешивается не в свои дела. Я имею фирман от Порты, коим предписывается мне завладеть Превезою, Паргою, Воницею и Бутрином. Земли сии составляют часть матерого берега, мне подвластного… Какое ему дело до матерого берега?

— Эти города принадлежали Венецианской республике и по Конформийскому миру переданы Франции. Эскадры союзные на конференции в Бебеке получили приказ все бывшие владения венецианские от зловредных французов освободить. Вы своим самовольством произвести это мешаете.

— Я сам визирь султана Селима и владею несколькими его областями… Я мог бы, да и хотел было, занять остров Святого Мавра, отстоящий от меня на ружейный выстрел, но, увидя приближение союзных флотов, я отступил, а ваш адмирал не допускает меня овладеть Паргою!.. Что он думает?

— Господин мой, адмирал Ушаков знает, что вы хотели овладеть островом за 30 тысяч червонцев французскому коменданту. Все ваши письма у него, и он мог бы их отправить султану вашему, но не хочет вам вреда. Великий визирь на вас в большом гневе… Соблаговолите, господин мой, приказать расковать и привести сюда майора Ламброса.

— Нет у меня никакого русского консула, нет никакого Ламброса…

— Есть Ламброс, господин мой, есть. Слуга его спасся и сумку с документами у вашего солдата купил. Вот и указ императора Павла I, именной: майору Ламбросу отправиться консулом на остров Мальту. Так что дайте приказ освободить его. Их превосходительство адмирал Ушаков шуток не любит и с собой шутить не позволит…

— А адмирал ваш — это не Ушак-паша, который разбил славного морехода Сеид-али?

— Он самый, и не только самого Сеид-али, а весь его флот алжирский. Сей славный мореходец, как вы изволите его звать, чуть не потонул в Босфоре, вплавь выбрался, а корабль его на дне лежит.

— А если я за твою дерзость и тебя закую и — на галеру, а?

— Не стоит, господин мой, посмотрите в окно, что там видите?

— Ладно, ладно. Шуток не понимаешь. Найду вашего Ламброса и пришлю.

— Имею я, господин мой Али-паша, приказ: без консула не возвращаться.

— Хорошо, жди здесь.

— Разрешите мне на берегу его обождать, около галеры вашей? Здесь дух тяжелый, с непривычки голова кружится.

Али-паша не посмел задержать Метаксу, выдал он и консула Ламброса. Смелость Метаксы вызвала у него даже уважение. Тот еще не раз приезжал к нему с поручениями от Ушакова и всякий раз удачно их выполнял.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Русские могут все!

Если Ионические острова считались мостом между Балканами и Италией, то остров Корфу являлся тем замком, который этот мост запирал. Генуэзцы, а затем венецианцы основательно его укрепили. Никому еще не удавалось овладеть крепостью Корфу ни штурмом, ни осадой. Владельцы острова менялись не столько в результате военных поражений, сколько вследствие различных политических причин.

Тот, кто владел Корфу, господствовал и над соседним балканским побережьем, отделенным нешироким, от двух до десяти верст, проливом. Население острова, превышавшее 60 тысяч человек, при благоприятном отношении к хозяевам крепости, могло служить резервом гарнизона, длительное время снабжать его провизией. Военная гавань с адмиралтейством и доками позволяла ремонтировать суда всех классов.

9 ноября 1798 года соединенная русско-турецкая эскадра подошла к острову и, став на якоря полукругом, блокировала его с моря. Десант, высаженный на берег, овладел портом и военной гаванью с адмиралтейством в городке Гуино, отрезав крепость от остального острова. Город тоже был укреплен. Его окружал двойной вал и глубокий ров. С юго-востока он прикрывался Старой крепостью, построенной еще генуэзцами на крайней оконечности узкого скалистого мыса и отделенной от города широким каналом. С запада город от остального острова отделяла Новая крепость, при укреплении которой французские инженеры «истощили все свое искусство».