Корабли, уходящие в завтра

Я смотрел попеременно то на Карла, то на Юру и не мог понять в чем соль, взял со стола тарелку и чашку, принюхался, обычная яичница и обычный кофе, но вдруг вспомнил, что Карл попросил молчать и не вмешиваться.

– Нормальный завтрак. Вкусно. – по-прежнему ничего не понимая ответил Юра.

– Что вкусно? Что тебе понравилось больше, а что меньше?

– Ну вот это… Белое, как его, ну и вот эти палочки соленые, которые хрустят, и эта… Ну блин… Ну вот эта, в чашке, которая… – Юра терялся, словно он знал, что это, но забыл слово.

Иногда бывает такое, что ты точно знаешь это слово, но не можешь его вспомнить и тебя аж разрывает от желания встряхнуть мозг, убрать тонкую перегородку, которая мешает и сказать наконец ответ.

– Ну? – подбадривал его Карл. – Давай, еще немного… Яиш… Нет? Ничего не всплывает?

Юра ударил кулаками по столу и зарычал от бессилия.

– Блин, ну я точно это знаю! Ну как же…

– Все, хватит мучать парня, так мы ничего не добьемся, – выругался я, прерывая этот жуткий эксперимент. – Карл, ты же видишь у парня блок стоит, а если он отключится сейчас или того хуже инсульт – ты его откачивать будешь? Ешь Юра, это яичница, а палочки это бекон, из мяса свиней делают. А то, что ты пил это кофе, просто дети его не очень любят, он горький. Это потом, со временем организм понимает, что в кофе есть кофеин и полезные масла и начинают его пить.

– Яичница… – пробуя слово на вкус, произнес Юра. – Странно, но нет, не слышал.

– Еще бы, на твоей планете куры как-то не прижились, потому их там и не разводят, а своих птиц там не было никогда. А кофе вообще редко где растет. Но зато теперь мы точно знаем, что ты с Земли, а следовательно, и легенду тебе придумывали на Земле, только вырезали из нее все лишнее.

– А что за блок у меня стоит? – поинтересовался Юра, бодро уплетая завтрак.

– Блок в голове, чтобы реальная память не мешала ее блокируют, стирать нельзя, иначе можно затронуть что-то не то и ты разучишься ходить или начнешь писаться под себя, а это никому не надо. Но если образы и глобальную историю можно поправить, то вот такие мелочи как вкусы и запахи, вырезать очень сложно, они слишком глубоко сидят.

– Значит я пил кофе и ел яичницу. – медленно проговорил Юра и задумался. – То-то я думаю вкус знакомый, а на что похоже не помню. А я когда-нибудь вспомню?

Мы с Карлом переглянулись, ответа на этот вопрос у нас не было.

– Не знаю Юра, мы космолетчики, а не нейропсихологи. На Земле я постараюсь найти того, кто сможет с этим помочь. – ответил я, понимая, что какой-то ответ лучше, чем ничего.

Корабль продолжал свой безумный танец меж звезд, покрывая почти триста тысяч километров в секунду, а мы проводили время, стараясь побольше узнать, что такого еще помнит Юра. Иногда ему это нравилось, и он с удовольствием участвовал, но чаще блок выводил его из себя, и он начинал психовать. В какой-то момент мне показалось, что Юра начал бояться разговаривать с нами и тогда я собрал всех вместе и мы договорились, что до самой посадки больше не будем проводить никаких исследований и экспериментов.

Под самый конец нашего путешествия, когда двигатели уже сильно сбавили скорость, стало возможно разглядеть Солнце, и даже пролетающий мимо Марс, но он был таким маленьким диском, что вид был не очень. У самой Земли мы вышли на орбиту и начали прощупывать ситуацию. Прежде всего, учитывая наш груз, мы должны были убедиться, что все еще везем его тому, кто заказывал. Так уж повелось, что иногда власть на планете могла смениться и груз получили бы совсем не те люди, поэтому всегда был старый проверенный способ. Мы вышли на связь, назвали пароль и дождались ответа, вот и все. Если бы ответ не совпал, мы были обязаны выкинуть груз за борт, где он, отлетев на безопасное расстояние, самоуничтожится.

– А что такое мы везем? – поинтересовался Юра.

– Взрывчатку и оружие, ты чего? – опешил я. – Ты же это помнишь? Планету с повышенной гравитацией, ресторан, людей с оружием? – я не на шутку испугался за парня и проклинал наши с Карлом эксперименты.

– Планета. Взрывчатка? – удивленно спросил Юра, подождал несколько секунд и рассмеялся. – Вы бы видели ваши лица! Это вам за все ваши чертовы эксперименты!

– Вот ты! – чуть было не выругался я, но сдержался.

– Я все помню, но что такое гелиит? – Юра умудрился во время перепалки даже запомнить название.

– А, ты об этом. Это метастабильный гелий, упакованный в очень нестандартную кристаллическую решетку. Все дело в том, что у гелия есть несколько изотопов и некоторые из них очень легко входят в состояние термоядерного синтеза. У нас в трюме лежат эти самые кристаллы, окруженные слоем обычной взрывчатки, во время подрыва гелий резко сжимается и происходит термоядерный взрыв. По сути, это такая термоядерная граната, которая сносит сразу пол города. На Земле такое делать не умеют, тут вообще гелий в твердом состоянии никто не видел.

– Ого, а руку не оторвет? – разумно предположил Юра.

– Ну их руками не кидают, ими стреляют из специального миномета или в ракеты устанавливают. В общем – граната это было так, образно.