Корабли, уходящие в завтра

Единственное, чего я никогда прежде не знал, так это ощущений. Разумно было полагать, что поскольку время на корабле сильно замедленно, а скорость корабля настолько велика, то я просто ничего не почувствую. Но в реальности оказалось, что все совершенно не так. Из-за того, что время сильно замедленно, медленно нарастающую гравитацию я ощущал значительно быстрее чем требовалось. Более того, лишь сейчас, обдумывая произошедшее, я начал понимать, что все самое неприятное я почувствовал лишь в тот момент, когда мы пролетели мимо цели. А удалось нам это, только благодаря нашему бортовому компьютеру.

От этих странных мыслей меня отвлек Карл, как только Юра отправился в каюту, он пересел поближе ко мне и заговорщицки произнес:

– Тед, я, кажется, все понял. – Тихим голосом произнес Карл.

– Что именно ты понял? Ты сейчас про ту планету? – удивился я, насколько точно совпали наши мысли, хотя я вслух ничего не произносил.

– Какую планету? Я про Юру. – пояснил Карл.

– Не угадал. Хорошо и что ты понял?

– Мне кажется, что мы не там ищем! Мы все время думали, что Юра какой-то особенный и поэтому ему заблокировали память, так? – тщательно вглядываясь мне в глаза медленно произнес Карл.

– Нет не так, но ты продолжай.

– Ну так вот. А что, если, Юра был и стал самый при самый обычный, а вот то, что было его легендой и было опасно? Что, если Юру превратили в оружие, но оно, по какой-то причине, не сработало?

– Почему не сработало, не та цель? – начал я развивать мысль.

– Может быть не та планета или просто прошло слишком мало времени, кто знает. – продолжал Карл. – Тогда, вполне логичным выглядит, что от нас отстали, как только мы разблокировали старую память.

– Хорошая идея, но что он тогда делал на Глизе? Кто-то же вложил в него ту историю, про вымышленную маму и все такое. – произнес я и тут же вспомнил то, о чем чуть было не проболтался Юре. – Знаешь, что меня удивляет? Судя по всему, Юре заложили в память не просто курс навигации и необходимые знания. Те, что мы с тобой вынуждены были грызть в институте, как гранит науки. В него заложили нечто большее, какие-то сведения которых ни я ни ты не знаем. Именно эти данные, позволяли ему шутя прокладывать сложнейшие маршруты.

– Но ведь он помнит своих вымышленных родителей, наши перелеты, у него старая память не стерлась. – как-то неуверенно возразил Карл.

– А свое настоящее детство он так и не вспомнил, что-то тут не так, что-то не чисто.

– Думаешь мы когда-нибудь разберемся?

– Понимаешь, Карл, я не уверен, что хочу в этом разобраться. Иногда мне кажется, что чем меньше я понимаю, тем спокойней мне живется.

– Ты сейчас, про тех ребят с оружием?

– И про них тоже, Карл, и про эту способность, и про тот код из набора слов. Каждый раз, когда я узнаю что-то новое, мне это нравится все меньше и меньше. Весь этот театр абсурда, в котором мы оказались.

– А я предлагал, свалить потихоньку с Глизе. – заявил ехидно Карл.

– Ну нет, это плохой вариант, так тоже нельзя, Карл. – ответил я и заметил, как улыбка на лице Карла расплывается от удовольствия. – Подловил, ладно…

– Тед, у тебя гипертрофированная совесть, скажи, тебя в детстве часто обманывали, да? – голосом психотерапевта начал Карл.

– Иди в жопу, Карл. – отмахнулся я и отправился рассматривать звезды на своем планшете.

Глава 18

Частенько так бывает, что корабль пролетает сотню маршрутов, посещает пол сотни планет, а команда видит только плиты космодрома, не обращая внимания на то, что это иной мир. Некоторые люди просто боятся знаний, ощущений, ведь выходя на плиты космодрома они видят одни и те же корабли, примерно одинаковый пейзаж бетонной пустыни с острыми пиками носатых громадин.

На самом деле, учитывая мощность двигателей, корабль мог бы иметь форму кирпича и продолжал бы взлетать без ощутимых потерь в топливе. Особенно учитывая, что двигатели продолжают работать весь полет, исключительно, для создания эффекта гравитации на корабле. Некоторые капитаны корректировали этот параметр, снижая гравитацию вдвое, но очень быстро понимали, что одна разгонная зона экономит топлива больше, чем урезание обычного атмосферного двигателя, а дряблые мышцы отказываются потом носить тело, с той же легкостью что до полета.

Носы кораблей были острыми как игла не ради атмосферы, а из-за скорости полета. Мчась на субсветовой скорости через космос, корабль пробивал своим игольчатым носом, тот самый атомарный водород и межзвездный газ, что можно не учитывать во время обычного полета, однако, именно он превращался в густой кисель на таких скоростях. А если, учитывать еще и эффект замедления времени, то можно смело говорить, что корабль, приближаясь к скорости света, все больше и больше начинает вести себя по законам классической аэродинамики. Именно по этой причине, в развороте корабля участвуют не только двигатели, но и обыкновенные закрылки, от которых нет никакого толку в космосе, покуда корабль разгоняется вокруг планеты до второй космической.