Корабли уходят к планетам

Вошли в длинную комнату, густо «нашпигованную» аппаратурой.

Я заметил два цилиндра, уходящие в потолок, и сердце екнуло: «Перископы! Как на подлодке!» Подбежал к одному из них, прижался к окуляру, стал вращать рукоятками. Стартовая установка лежала, как на ладони. А за ней бескрайняя, уходящая к горизонту степь…

— А вот центральный пульт управления, — похлопал по корпусу одного из пультов Борис Чекунов.

— Борис Семенович! А где та самая-самая, последняя кнопка?

— Вот она, — показал Чекунов на обыкновенную, величиною с пятак, черную резиновую кнопку.

— Борис Семенович! Расскажите, как первый ИСЗ запускали… Корабль «Восток…»

Чекунов, по всему было видно, не любитель предаваться воспоминаниям, да и вообще не словоохотливый рассказчик. Но тут, уступая нашим настойчивым просьбам, сел в то операторское кресло, придвинулся к тому пульту, и сильное волнение, мы легко это заметили, вновь охватило его. И он начал свой рассказ.

— Ночь опустилась над степью. Только ракета видна, бело-серебристая в свете прожекторов. Время к половине одиннадцатого подошло. Мы, как на вокзале, по московскому отсчет ведем. По байконурскому уже пятое октября наступило. Я за пультом сидел, мы гироскопы давно раскрутили. В бункер входят Королев, другие руководители. Лица строгие, сосредоточенные. Королев сутулится больше обычного, в глазах волнение. Когда до пуска минут пять-шесть осталось, Сергей Павлович сказал заместителю своему, Воскресенскому:

— Пора!

Воскресенский стал у одного перископа, у другого — пускающий, начальник наш Александр Иванович Носов — руководитель стартовой команды. Носов на хронометр посматривает и команды отдает. Мы, операторы, только тумблерами щелкаем. И наконец в 22.28:

— Пуск! — кричит Александр Иванович.

— Есть пуск! — кричу в ответ и кнопку жму. «Последнюю!»

Вскоре до подземелья нашего гул донесся… Пошла! Выскочили наверх, а она уж звездочкой меж других звезд стала, и вскоре ее распознать было нельзя. Когда спутник уже был на орбите, услышал: «Бип-бип!» Хоть и готовился к этому, а удивление меня взяло: «Летает! И на Землю не падает!»

А в тот апрель мне посчастливилось «Восток» запускать. Носова уже не было среди живых. Многие байконуровцы живут сейчас на улице его имени. Пускающим Анатолий Семенович Кириллов стал. Нелегко ему было. Представляете, там, под обтекателем, не металлическая конструкция, не прибор научный. Человек! Симпатичный, улыбчивый Юра Гагарин. На Королева я боялся смотреть. Понимал всю меру, вернее, безмерную его ответственность.

— И как… вы очень волновались? — не выдерживаем мы.

— А вы, вы бы не волновались?

Чекунов счастливо, радостно улыбался.

* * *

…Несколько дней провел я на стартовой позиции. Захожу в МИК и вижу: все как будто так, и в то же время не так. Пригляделся. Всегда чистые зеленые полы — натерты до блеска, аппаратура горит на солнце. Любители отпускать на космодроме бороды — чисто выбриты, у ракеты и станции точно ветром сдуло всех «лишних» — работают только те, кто нужен в данный момент.

— Комиссию что ль ждут из столицы? — спрашиваю первого попавшегося знакомого.

— Ты что, еще не знаешь? СП прилетает! А это, брат, почище любой комиссии! — Товарищ критически оглядел меня с ног до головы.

«СП» — так за глаза называли Сергея Павловича. Говорили: «СП приказал…», «СП считает…» Весь космодром знал, о ком идет речь. Нам рассказали такой эпизод. Ведущий конструктор первого искусственного спутника Земли, имевшего наименование «ПС» — простейший спутник, очевидно, волнуясь, докладывал Королеву:

— СП к испытаниям не опоздал. Совместные испытания с ракетой-носителем прошел без замечаний. СП готов к отправке на космодром.

Главный жестом остановил «докладчика» и тихо, но очень внятно произнес:

— СП — это я, Сергей Павлович, а наш первый, простейший спутник — это ПС! Прошу не путать.

Мне довелось однажды стать свидетелем другого случая, связанного с этой аббревиатурой.

На заседании технического руководства — оно, как правило, предшествует заседанию Государственной комиссии, — когда дошла очередь до представителя стартовой службы он встал, вытянулся и четко, по-военному доложил:

— СП к приему ракеты-носителя с космическим аппаратом готов!

Сергей Павлович поморщился:

— Вам что не известно, что СП называют меня. И я, в отличие от вас, всегда готов не только к приему, но и пуску. А вас попрошу докладывать поточнее.

— Извините, Сергей Павлович, — смутился бодрый стартовик. И повторил:

— Стартовая позиция к приему ракеты-носителя с космическим аппаратом готова. Замечаний нет.

— Вот, то-то же, — проворчал Сергей Павлович.

А я, когда слышу: «СП», в памяти всплывают вместе Королев и Старт. И в том равном звучании — что-то щемящее, символически единое.

…Нас собрал Полукаров.

— Королев будет… Крут. Чтоб не слышно было… И не видно. А то пешком по шпалам. Ясно?

Нам было уже предельно ясно. Но для читателя стоит, пожалуй, кое-что уточнить.