Коралловый браслет

Маша молча шла за ним, сжимая в объятьях порвавшийся пакет и ругая себя за то, что направила разговор в опасное русло. «Никаких тем о продажности и неподкупности! Рита была права – об этом говорить нельзя! Еще счастье, что он не огрызнулся, да еще решил во все меня посвятить… Значит, правда любит! Родную сестру не простил, а мне все можно!» Последняя мысль уколола девушку, вдруг напомнив ситуацию, в которой оказалась она сама, после того как в жизни брата появилась Зоя. Если бы Машу спросили, кому из них двоих Андрей готов простить все, она бы тотчас назвала Зою. На ее собственную долю оставались лишь упреки и претензии.

Они уже подходили к подъезду, когда в глубине двора хлопнула дверца машины и их окликнул резкий, слегка гортанный женский голос:

– Погодите, стойте!

Маша увидела Риту – та стояла возле чистенькой черной «Тойоты» и призывно махала рукой. Илья остановился и взглянул на сестру с таким изумлением, будто впервые за долгое время вспомнил о ее существовании. Та тем временем подошла к застывшей паре и прежде всего обняла Машу за плечи и расцеловала ее в обе щеки.

– Я уж уезжать собралась… Привет, дорогая, рада тебя видеть! – горячо произнесла она и тут же повернулась к брату: – А к тебе у меня вопрос. Сейчас была у нас, и объясни мне, пожалуйста, кто это ночевал в моей комнате?!

– Кто спал на моей постели и всю ее измял? – иронически подхватил Илья. Он сразу подобрался, в его голосе зазвучал вызов: – Переночевал один приятель, тебе жалко?

– Мне не жалко, но я против. – Дав этот странный ответ, Рита снова обернулась к Маше: – А я к тебе приезжала, хотела еще раз твой альбомчик посмотреть. У нашего главврача скоро юбилей, а так как она полу женского, то и в пятьдесят лет кукле обрадуется. Мы бы скинулись, купили. Сколько это будет стоить?

– Смотря по кукле, – растерялась Маша, пытаясь поудобней подхватить расползающийся по швам пакет. – И сейчас у меня готовых на продажу нет, то есть всего одна…

Она вспомнила о кукле, которая так и не была сдана в магазин и побывала вместе с ней в театре, на «Норе» Ибсена. Внезапно Маша нашла сходство между куклой и героиней драмы – легкий пышный наряд, легкомысленное и вместе с тем загадочное личико, окруженное щедрой волной вьющихся локонов… С виду пустая, но скрывающая некую тайну.

– Она в костюме конца девятнадцатого века, – уже бодрее сообщила девушка. – Очень нарядная. Ее зовут Нора.

Самых удачных кукол она, как правило, называла, правда, только про себя. Рита пожала плечами:

– Нора так Нора. Сколько стоит?

– Знаете, дамы, – вмешался примолкший было Илья, – мне надоело тут стоять с пакетами. Рита, поднимайся с нами, пообедаем. Мы кучу всего купили.

– Не знаю… – замялась та, бросая на брата быстрый оценивающий взгляд. – Разве что бутерброд перехвачу, мне к трем в больницу.

В ее голосе не звучало воодушевления, и все-таки она не отказалась. Они поднялись в лифте (женщина, как отметила Маша, глаз не закрыла и молиться не стала), вошли в квартиру, и девушка избавилась наконец от пакета, который стал казаться в два раза тяжелее, чем в магазине. Она выпрямилась, отряхивая руки и переводя дух, и поймала на себе странный, остекленевший взгляд Ильи. Тот смотрел ей на грудь, туда, где висел коралловый брелок. Маша тут же коснулась его, убедившись, что подвеска на месте.

– Уф, думала, потеряла! – выдохнула она. – Илья, что такое?

– Ключа нет, – одними губами выговорил мужчина.

Сорвав с шеи шнурок, Маша сама убедилась, что ключа на подвеске действительно не было. У нее потемнело в глазах, и она будто очень издалека услышала голос Риты, восторгавшейся на кухне небывалой чистотой мебели.

– Маша, это ты все отмыла?! – кричала она. – Боже, я ведь забыла, какого все это цвета! А помнишь, Илюха, как все к вам на экскурсию ходили, тогда ведь таких кухонь в Москве не было!

– Она нас все-таки провела, эта лиса! – Илья оттянул пальцем ворот свитера, будто ему вдруг стало трудно дышать. – Машка, назови меня идиотом!

Но та молчала. Перед ее глазами вдруг появилось сконфуженное лицо Павла, прячущего взгляд, боком пробирающегося на лестницу. «Романтические воспоминания? – прозвучал его ироничный голос. – У меня у самого набор таких чемоданов. “Феличита”».

– Когда пропал ключ? – бормотал Илья, стискивая руки и с надеждой заглядывая девушке в глаза. – Был он на месте, когда мы выходили? Может, на улице отцепился?

– Может… Да… – словно просыпаясь, невпопад ответила она. – Нет, я брелок не разглядывала, даже не думала… Может, и был ключ. А может, нет.

– Ты могла потерять и на улице, – простонал Илья. – Это я виноват, заставил тебя надеть, сейчас бы знали точно, что это Зоя взяла! Ты пакет на обратном пути тащила, к груди прижимала – мог ключ отцепиться?!

– А если в пакете? – предположила Маша.

Они вдвоем перерыли все покупки, но ничего не нашли. За этим занятием их застала Рита, выглянувшая наконец из кухни.

– Что это вы? – удивилась она, окидывая взглядом парочку, сидящую на корточках среди разорванных пакетов и груды покупок. – Забыли что-то?