Кораллы мертвеца

Уже лежа в постели, отдыхая после бурных ласк, и чувствуя во всем теле приятную истому, она погладила Олега по щеке. – Какой ты, замечательный! Да, чуть не забыл тебя спросить, а ты доверяешь этому магическому салону? – Конечно! А что? – Вдруг там работают нечистоплотные люди, шарлатаны. Скажи мне название, я попробую проверить. – "Башня Мерлина", Армянский переулок, дом двенадцать.

Олег встал с постели и куда-то пошел. Вернувшись, он протянул Виктории маленький целофановый пакетик, она развернула его и увидела упаковку таблеток. – Это хорошее импортное лекарство, я попросил своего знакомого привезти из Штатов. Укрепляет общее самочувствие, нервы. – Ты так обо мне заботишься, – вздохнула Виктория, – но мне совсем не хочется вставать и идти за стаканом воды. – Я могу сходить и сам. – Не надо, все равно мне ещё кое-куда надо сбегать. Давай таблетки. Я приму их на кухне.

Виктория вскочила с кровати, сунула ноги в смешные плюшевые тапочки c медвежьими мордочками, обмотала вокруг бедер шелковую комбинацию и направилась в ванную.

* * *

Вечером Катя позвонила Оле.

– Как у вас обстановка на работе? – Ничего хорошего. Я бы ушла, но не знаю куда. Нас ещё раз вызывали в милицию на допросы. – Как Мила, Гриша? Мы друг с другом почти и не разговариваем. Нервы. Какая я была дура, что не ушла раньше, ведь хотела за месяц до отпуска. – А было куда? – Нет, просто так противно стало. И работа неинтересная. Гриша тоже хотел уйти, но его Олег Васильевич не отпустил, сказал отработай еще. Я сама слышала их разговор… Я подумала, что и меня он не отпустит. Во общем, кошмар. – А почему вдруг Гриша захотел уйти, вы не знаете? – Я потом спросила его, любопытно стало, а он ответил, что не собирается всю жизнь в захолустной конторе прозябать. – Логично, – пробормотала Катя. – А у вас как дела? Пока идет стадия накопления фактов и улик. Потом надо будет все проанализировать, сопоставить, – уклонилась от прямого ответа Катя. – Какой ужас это убийство! Как вернулась из отпуска все наперекосяк пошло. – Оля, вы знали что ваш начальник – гомосексуалист?

По наступившему молчанию Катя поняла, что Оля шокирована. – Нет. – Как вы думаете, могли ли Гришу связывать с Олегом Васильевичем отношения… такого рода?

Оля вздохнула. – Не знаю. Я думаю что – нет. – Почему?

Оля замялась. – Это конечно, ерунда, но иногда мне казалось, что Гриша… я нравлюсь ему. Он так смотрел на меня, что я краснела – Он же все время изводил вас! – Я и сама ничего не понимаю! – Оля, я ещё хотела спросить: каким был Олег Васильевич? Добрым, строгим, противным? Что вы можете сказать о нем? – Он был каким-то… никаким. Ничего примечательного. Нудный, любил все задания объяснять по несколько раз, боялся, что его не поймут. Проверял нас, контролировал: во сколько приходим, когда уходим… А порой, он нас как бы и не замечал, смотрит, а в это время думает о своем. Но зверем не был. Моя подруга Алена Белякова рассказывала, что её шеф мог обругать при всех, наорать, лишить зарплаты. У нас такого не было. Олег Васильевич был вежлив, спокоен.

Вырисовывался противоречивый портрет убитого. С одной стороны, вежлив и спокоен, с другой – придирчивый педант и зануда. – Хорошо, Оля. Если мне что-то понадобится, я позвоню вам еще. – Постойте! – услышала Катя. – Может быть у меня помешательство от всех этих событий, но мне кажется, что за мной следят. – Следят? – не поняла Катя. – Да. Один раз во время обеденного перерыва, я выскочила на пять минут в ларек за углом, пришла и сразу поняла, что в моей сумочке кто-то рылся. Все в ней было перевернуто вверх дном. Значит, кто-то видел, как я выбежала и за это время проник к нам в комнаты. – Вы закрывали дверь на ключ, когда уходили? – Конечно. – А Гриша или Мила не могли этого сделать? – Их не было в конторе. Гриша находился в отгуле, а Мила должна была придти во второй половине дня. – И давно это случилось? – Три дня назад. – Почему же вы не позвонили мне сразу? упрекнула её Катя. – Я испугалась. – Оля, о том, что у вас происходит, все что вам кажется странным и непонятным, сразу сообщайте мне в любое время дня и ночи. Договорились? – Ладно.