Корделия

На открытии нового сезона в Атенеуме Брук читал свои стихи. "Сити Ньюз" отозвалась о них как о проникнутых духом романтизма и отмеченных подлинным лиризмом, напоминающим Херрика. Одно стихотворение называлось "К Терпению", а остальные – "Твоя серебряная туфелька", "Пой только для меня" и "Елена". Слушая, как он читает их, дивясь его уверенности, в немалой степени подогретой бокалом виски, Корделия испытывала легкую растерянность. В этих стихах проявились кое-какие противоречия в натуре Брука. Она не могла это как следует определить, но у нее было стойкое ощущение, будто, сколько бы она ни старалась, ей никогда не добиться того, чтобы этот брак полностью отвечал его потребностям и помогал Бруку избавиться от комплекса неполноценности. Да и сам Брук не очень-то проявлял по отношению к ней романтические порывы, очевидно, приберегая их для поэзии. Стивен – вот настоящий романтик! Ей просто не повезло.

– Делия, – обратилась к сестре Эстер. – Мы не знаем, как быть с приглашением мистера Фергюсона на свадьбу. С одной стороны, он дольше меня знает Хью, и, вроде бы, этого требует элементарная вежливость; а с другой – ни для кого не секрет, что он не очень-то любит общаться с членами нашей семьи, за исключением тебя – по общему мнению, ты давно уже стала его любимицей. Но ты – жена Брука, а мы – так, бедные родственники. Как ты считаешь?

– Никакая я не любимица, – возразила Корделия. – Почему бы тебе не поговорить с ним самим?

– Я так и сделаю. А как насчет дяди Прайди? Он как будто безобидный старик.

– Конечно, его следует позвать, а там уж – как сам решит.

Дядя Прайди сказал:

– Бекон сегодня лучше, чем вчера: вкусный, слоистый, в меру жирный. Я получил приглашение, юная леди. Означает ли это, что я должен переменить костюм – вы ведь знаете, у меня нет другого?…

– Нет, дядя Прайди. Это не имеет значения. Они будут рады видеть вас в чем есть.

– Там дадут поесть?

– Обязательно.

– Тогда я согласен. Принесите мне пригласительный билет, когда пойдете к своим: вдруг они станут соблюдать формальности. А что, почек больше нет?

– Я тоже получил приглашение, – сказал мистер Фергюсон, – и с удовольствием пошел бы, Корделия, ведь Эстер – ваша сестра. Но вы знаете, как мне трудно выкроить время…

Говоря это, он не спускал с невестки пристального взгляда, давая понять, что ему небезразлично ее мнение.

– А пока, – добавил он, – передайте им это с моими наилучшими пожеланиями.

Распечатав конверт, Эстер обнаружила в нем чек на сто гиней. От радости она закружилась по комнате, а потом, напевая, обежала весь дом и помахала чеком у каждого перед носом.

* * *

Мистер Скотт-старший, долговязый мужчина с седой бородой и сильным акцентом уроженца Глазго, вел дела с Чеширской железной дорогой. Его жена была гораздо моложе него – пухлая дама из Обана.

Стивен явился в церковь с небольшим опозданием, и Корделия увидела его только после службы. За завтраком он сидел через два человека от нее – их разделяли Тедди и девушка по имени Юнис. Мистер Блейк настоял на том, чтобы его старшая дочь также выходила замуж по всем правилам, поэтому свадебный завтрак состоялся в "Альбионе". Дядя Прайди усиленно налегал на салат и холодный отварной язык.

Корделия и Стивен держались на расстоянии, как случайные знакомые, несколько перебарщивая в своих усилиях вести себя естественным образом. После того, как он десять минут просидел вблизи нее, решимость Корделии начала ослабевать. Одно его присутствие… Она старалась держать себя в руках, но это оказалось нелегким делом.

"Что с нами будет?" – думала она. Стивен предлагал бежать в Лондон, чтобы затеряться там. Наверное, можно затеряться – но насколько надежно? Если бы можно было стереть свой след из памяти других людей – вот это была бы настоящая свобода. Она и так чувствовала себя мошенницей, изо всех сил старалась быть верной Бруку. Нет, бежать нельзя. Порядочная женщина с ужасом отвернулась бы от одной только мысли. Она станет отверженной. Грязь, грязь! Сейчас родные гордятся ею. Для них это будет ударом, от которого они не смогут оправиться. Возможно, глупо придавать значение людской молве. Какое они имеют право судить и выносить приговоры? Но если она убежит, ей уже никогда не жить в ладу с собой.

Торжество было несколько более скромным, чем ее собственная свадьба. К удивлению Корделии, в числе приглашенных оказался и мистер Слейни-Смит – не такой напыщенный, как тогда, однако так же преисполненный чувства своей значительности. Она впервые увидела миссис Слейни-Смит, щуплую, веснушчатую женщину в платье цвета лаванды, с шепелявым голосом и привычкой нервно поглядывать через плечо. Очевидно, она всегда существовала в тени своего мужа, его властной, скептической и всегда правой личности.