Кордон «Ромашкино»

Конечно, не будь Катя дочерью своих родителей и не имей того опыта, который приобрела, опять же, как дочь пограничника, обморок был бы ей обеспечен. Почему? Ну, тут, кажется, пояснений не требуется. Однако перед Катей был пациент. Существо болеющее, а значит, несчастное.

– Как зубы? – спросила Катя. Вопрос был лишним – и так ясно. Но нужно же с чего-то начинать разговор!

– Уже лучше. Мать твоя обезболила. А до того думал, помру. Чтоб этому царевичу…

– Кстати, о царевиче. Он красивый? Или так себе?

Может нормальная девчонка, выросшая на сказках, не поинтересоваться на данную тему? Не может. Вот Катя и поинтересовалась.

– Как и положено – красавец. Чтоб ему, заразе, кикиморы по ночам снились!

– Ой, так нельзя ругаться! Вы разве не в курсе, что мысли материальны?

– Потому и говорю, чтобы они материализовались, – огрызнулся дракон. – Я бы ему и не такого пожелал!

– Что же мешает? – хитро сощурилась Катя.

– Так эта самая материализация, будь она неладна. Где гарантии, что царевич не пожелает мне того же или еще похуже? Нет уж, спасибочки! С меня хватит!

– Может, познакомимся? Мне теперь для вас молоко десятками литров несколько дней таскать. Поговорить захочется. Неудобно просто выкать.

– Горыныч я.

– Ух ты! Змей Горыныч?! А скажите, вы в биологическом смысле к кому относитесь?

– Не понял, уточни.

– Ну, змей – это змея? Или другой кто-то?

– Сама ты змея, – огрызнулся дракон. – Я что, на гадюку похож?

Катя смерила взглядом гигантское тело.

– Не особенно. Скорее, на длинноногого крокодила. Я вообще думаю, что вы – дракон.

– Ну да, дракон. Или змей по-нашему. Все от места жительства зависит.

– Как это?

– В царствах живут змеи, в королевствах – драконы. Ты зови, как хочешь, не обижусь.

– Понятно. Интересно, как это у вас с такой массой получается летать да еще и фигуры высшего пилотажа выписывать?

– Крылья хорошие. Большие. И формы аэродинамические.

Разговор уже давно проходил рядом с Зорькиным хлевом. На слове «большие» Катя измерила Горыныча взглядом и мысленно вписала в прямоугольник коровника. Получилось.

– Ладно, мы пришли. Располагайтесь, отдыхайте. А я за молоком сбегаю.

Проследив за тем, как втянулся в помещение стрелообразный драконий хвост, Катя довольно хмыкнула и, прикидывая в уме, что говорить бабе Марфе, чтобы та не догадалась о гостях, пошла за ведрами.

Между прочим, задача, которую предстояло решить, была непростой. Соседка обладала острым умом и внимательными колючими глазками. Кроме того, она всегда обо всех все знала. Иногда Кате казалось, что баба Марфа и сама пришла с той стороны. Вот взять бабу Ягу. Могли у нее быть какие-то дети? Вполне. Где они? Почему нет никаких сведений? Может Марфа оказаться дочкой Яги? Разумеется, может.

* * *

– Здравствуйте, бабушка Марфа! – обратилась Катя к широкой, чуть сутулой спине.

Спина, естественно, была не сама по себе, а являлась частью вполне нормального целого человека.

– Младшенькая Калинина, что ль, пожаловала? Входи, внученька, входи! – отреагировала соседка, не отвлекаясь от молочной струи, тянущейся от огромного оцинкованного ведра к вместительному алюминиевому бидону. – Молочка парного не желаешь?

– Желаю, – закивала Катя как китайский болванчик. – Еще как желаю!

– Головой-то так не тряси. Отвалится, – усмехнулась Марфа. – Погоди, сейчас налью.

– Бабушка Марфа, я не себе. Мама просила передать, что нам нужно целое ведро. Или даже больше.

Соседка оживилась. Ее не по возрасту быстрые глазки забегали так, словно вознамерились заглянуть Кате за спину.

– Никак гости пожаловали?

– Угу.

– До молочка охочи?

– Угу.

– А ваша-то красотка чего? Не доится?

– Угу.