Коре Сарыг на Буланом коне

Зашел Кулчалас, а у нее на столе полное блюдо лягушек и змей. Не стал он есть такую еду.

— Ложись, отдохни, малый, — уговаривает старуха. — Вот тебе и постель.

Удивляется Кулчалас: из камней старухина постель. Как на такой спать-отдыхать?

Старуха расспрашивает его, зачем ездил, куда направляется. Кулчалас и расскажи ей, что добро у хана получил.

— Ты что, не мог взять чего подороже и получше этой дряхлой кобылы? — смеется старуха шепелявым смехом.

— Ну-ка! Добра и худа, моя кобыла! — крикнул Кулчалас, и повалились у нее из-под хвоста золотые монеты.

— Что такое? Что такое? — удивляется старуха. — Останови ее!

— Тот-топ, пегая кобыла, — произнес Кулчалас, и не стали больше монеты сыпаться.

Слово за слово, до вечера продержала у себя Кулчаласа старуха. Поздно уже ехать стало, пришлось ночевать. Только уснул Кулчалас, старуха кобылу подменила, точно такую же пегую поставила. Утром проснулся Кулчалас и поехал дальше.

Вернулся к себе домой, братья над ним смеются:

— На что тебе такая дохлятина?

— Не спешите, братья. Я вам сейчас такое чудо покажу — обомрете! Вот, глядите, — а про себя тихо проговорил: «Добра и худа, моя кобыла!»

Стоит пегая кобыла, только головой мотает.

Побили братья Кулчаласа.

— Опять нас обманываешь? Убирайся!

Подался Кулчалас опять к хану. По дороге остановился у коровьих пастухов. Рассказал им, что с ним приключилось.

— Попроси у хана железный бодожок, — сказали ему.

Приезжает к хану. За руку с ним хан здоровается, за локти к столу ведет, есть-пить приглашает. Шапку, пояс да сапоги из чистого золота и без износу снова дарит.

— Нет, — отказывается Кулчалас. — Дай мне железный бодожок.

Делать нечего, отдал хан.

— А добро ты мне дал или худо? — спрашивает Кулчалас.

Хан говорит:

— Добро и худо, мой железный бодожок!

Как начал тут бодожок все крушить да разбивать.

— Тып-тап! — крикнул хан, и бодожок остановился. Взял Кулчалас ханский подарок, отправился домой. По дороге сам уже к той старухе завернул. Она ему, как в тот раз, лягушек и змей подает.

— Что ты у богатого хана взял? — спрашивает старуха.

— Да вот, — говорит, а сам потихоньку: «Добро и худо, мой железный бодожок!»

Как взялся бодожок лупить старуху — она криком кричит:

— Уйми его! Подменила я у тебя пегую кобылу. Возьми обратно. Только бодожок останови.

Кулчалас сказал «тып-тап», взял бодожок, на улицу вышел. Верно, под деревом пегая кобылица привязана, та самая. Сел на нее, поехал домой.

Увидели его братья, набросились на него:

— Зачем явился? Опять нас обманывать будешь? Кулчалас бодожку шепнул, тот давай братьев охаживать, куда ни попадет. Крепко им досталось, пока Кулчалас «тып-тап» не сказал. Тогда уже показал он, что у него за пегая кобыла. Целый мешок золотых и серебряных монет кобыла насыпала.

Поняли братья, что зря обижали Кулчаласа, что получил он два добра от того, кто их хлеб потравил, прощенья попросили.

А Кулчалас раньше своих братьев женился, отделился от них, стал жить-поживать и добра наживать.

Стрелок, едок и силач

Жили-были три брата, охотой занимались. Старший брат Аланыр славился меткой стрельбой, младший Паланыр мог любого зверя голыми руками убить, а средний был великий мастер поесть. За то, что он никогда от котла с едой не отходил, прозвали его Казанчых, что значит Котельник.

Однажды, как обычно, Аланыр и Паланыр отправились на охоту, а Казанчых остался в шалаше еду готовить. Углубились братья в тайгу, и вдруг из лощины донесся до них рев зверя. Старший спрятался за деревья, чтобы в случае чего стрелять в зверя, а младший в лощину полез. Ждал-пождал Аланыр, ни зверя не видно, ни брата не слышно. Забеспокоился он, следом за Паланыром пошел. Видит, за братом громадный медведь гонится. Вскочил Аланыр на коня, помчался на помощь. Пока прискакал, видит, брат с лица пот утирает, а возле него мертвый медведь лежит.

— Ох, брат мой, перепугался я, как бы тебя медведь не задрал.

— Да нет. Я ему ребра переломал, а потом придушил.

Сняли братья шкуру с медведя, поехали к своему шалашу. Казанчых уже обед им сготовил. Поели и спать легли.

На другой день приезжает к ним на коне какой-то человек и говорит:

— Кун Хан устраивает испытание богатырей. Велел всем явиться к нему.

Сказал и уехал.

Стали братья думать, что им делать. Ехать к злому Кун Хану охоты нет, и не ехать нельзя. Оседлали коней, отправились.

Долго ли, коротко, добрались до небольшого аала. Остановились у одной юрты, зашли в нее. Сидят в юрте старик со старухой.

Увидели проезжих, спрашивают, откуда едут, куда направляются.

— Люди мы дальние. Едем по велению Кун Хана силу испытывать.

Покачал головой старик, вздохнул.

— Не такие богатыри сложили здесь головы. Не советую я вам ездить. Кун Хан — злой хан. Не оставит он вас в живых.

— Нет, дедушка, поедем, — отвечают братья.

— Ну, как знаете. Хоть переночуйте у нас, отдохните хорошенько.

Переночевали братья. Утром засобирались дальше ехать. Старик и говорит им: