Коре Сарыг на Буланом коне

— Знайте: хан три раза испытывает — на еду, на стрельбу, на борьбу. Самое опасное — когда бороться будете. На том месте, где хан борьбу устраивает, железный заостренный кол врыт. Если силы у кого из вас хватит, подымайте ханского богатыря над головой и сажайте на кол. Не сумеете — самим вам на этом колу быть.

Послушали братья совет старика, отправились в стойбище хана. Зашли в первую юрту.

— О-о, — говорят хозяева, — далекие гости пожаловали. Сейчас мы вас угощать будем.

Посреди юрты огонь горит, на огне три котла стоят.

— Вот, — подводят к первому котлу, — здесь растопленное сало. Кто сумеет его разом выпить?

Аланыр, как старший, говорит:

— Пусть это сало Казанчых выпьет.

Тот в один присест котел опростал.

— Теперь, — ханские люди велят, — котел мяса за раз съесть надо.

И опять Аланыр на Казанчыха показывает:

— Это ему закусить только…

Он и вправду с ходу все мясо умял.

Тогда к третьему котлу ведут. Полный воды.

Казанчых ждать не стал, когда старший брат на него покажет. Взял да выпил воду и еще приговаривает:

— Теперь бы пообедать.

Все, конечно, удивляются.

Стали братьев дальше испытывать.

— Посмотрим, — говорят, — как вы стреляете.

Вышли на улицу. Стая птиц летит.

— Ну, — спрашивают, — кто собьет?

Аланыр поднял лук.

— Давайте я попробую. Только убивать зазря я не люблю. Клюв одной птице отстрелю.

Пустил стрелу. Прилетела она обратно, а на ней птичий клюв. Еще больше удивились ханские люди. Злость их берет на братьев, но виду им не показывают.

— Ладно, — продолжают. — Это еще не все. Давайте будем вашу силу пытать.

Выводят они самого могучего своего силача.

Поглядели на него братья. Аланыр и говорит:

— С этим, пожалуй, наш меньшой справится. Иди, Паланыр.

Подходит к ханскому силачу Паланыр двенадцатилетний и не знает, как к нему подступиться, — здоровый он. А силач усмехается: чего, мол, такого немощного малолетка против него выставили. Схватил он Паланыра и бахвалится:

— Бороться со мной задумал? Сейчас свою смерть найдешь!

Огляделся вокруг Паланыр, увидел, железный кол заостренный совсем близко. А силач тащит его прямо к этому колу. Вот уже чуть не вплотную дотащил. Напрягся тут Паланыр, поднял над собой ханского богатыря и бросил прямо на кол. Силач и дух испустил.

— Все, что ли? — спрашивает старший брат. — Пошли теперь к хану.

Заходят они в ханскую юрту. Кун Хан льстиво встречает их, не знает, куда посадить, какими кушаньями угощать. Куда только злость и спесь его девались. Сколько табунов коней им отдать, спрашивает. Сколько другого скота хотят они взять.

Братья с достоинством отвечают:

— Ничего нам не надо. Мы люди простые. Живем охотой. Но слышали мы, что ты много народу к себе пригнал с чужих земель, держишь их в неволе. Так вот. Должен ты всех их отпустить по своим домам. А не захочешь, — сидеть тебе вместе с твоим богатырем на железном колу.

Испугался Кун Хан, сразу на все согласился. Велел всех людей по своим землям, по своим домам отпустить.

И братья тоже домой вернулись.

Охотник Илби-Силби

Далеко в глухой тайге жила старушка со своим сыном-охотником Илби-Силби. Кругом ни одной живой души не было, кроме зверей и птиц. Илби-Силби охотился, мать дома оставалась.

Как-то он и спрашивает:

— Почему мы вдали от людей живем, мать?

— А вот почему. Когда-то жили мы на земле жестокого и злого Чеек хана. Он всех ребят, какие подрастут, загадками испытывал. Кто его загадки не разгадает, тех он навечно в рабство другому хану отдавал. Я за тебя боялась, спасти захотела, пока ты еще маленький был. Посадила тебя на буланого коня и увезла в эту тайгу.

Больше Илби-Силби ни о чем ее не спрашивал. Стали дальше жить.

Однажды, когда он на охоте был, заходит к ним в юрту девушка — шестьдесят кос на спине, пятьдесят кос на плечах. Быстро так, скороговоркой выпалила:

Илби-Силби дома ли?
Буланый конь дома ли?
Бусы его на шее ли?
Железный меч на бедре ли?
Слава стрелка у лося ли?
Думы его о девушке ли?

Старушка так же отвечает ей:

Илби-Силби дома нет.
Буланого на привязи нет.
Бусы у него на шее.
Железный меч на бедре.
Слава стрелка у лося.
Думы его не о девушке.

— Передай стрелку Илби-Силби, — говорит девушка, — что я приходила.

— Ладно, скажу, когда вернется.

Илби-Силби поздно приехал. Наскоро поел и уснул, а утром опять в тайгу подался. Забыла ему сказать мать про девушку или говорить не хотела, а та снова явилась и теми же загадками спрашивает. Добавила только:

— Разве ты сыну не сказала, что я была?

— Забыла, дочка, забыла.

— Смотри, сегодня не забудь.

Вернулся Илби-Силби поздно, уехал на охоту рано. Ничего ему не сказала мать.

А девушка тут как тут.

— Сказала про меня?

— Забыла, дочка!

— Как же ты? — огорчилась девушка. — Уж сегодня обязательно скажи.

Вечером мать Илби-Силби рассказала сыну про странную девушку.