Корейская волна. Как маленькая страна покорила весь мир

Династия Чосон ввела конфуцианство во все сферы гражданской и личной жизни в начале XV века. Правители страны были обеспокоены потерей своей власти и искали радикальное решение, способное уничтожить две самые большие угрозы: разрушительную классовую войну и растущее влияние буддийских священников. Поскольку система поддерживала тех, кто уже у власти, для монархов это оказалось беспроигрышным решением.

В некоторых бизнес-книгах говорится, что чудо, случившееся с современной корейской экономикой, произошло именно благодаря конфуцианству. Безукоризненное повиновение, свойственное корейцам с давних времен, оказалось весьма полезным при строительстве экономической империи. Ли Чам, глава Национальной организации туризма Кореи, дал замечательное определение конфуцианству: «Оно восходит к отношениям между духовным и физическим, между небесами и землей. Это набор правил поведения, основанных на наблюдении за природой, за взаимосвязями между растениями, животными и космосом».

Ли родился в городе Бад-Кройцнах в Западной Германии. Имя, данное ему при рождении – Бернхард Квандт. Впервые он посетил Корею в 1978 году, когда ему было около двадцати лет. Он должен был остаться здесь только на шесть месяцев, но вышло так, что эта страна стала для него второй родиной. Ли безупречно говорит на корейском языке, он женился на корейской женщине, а в 1986 году стал гражданином Кореи. Он дал себе корейское имя. Свою фамилию Ли позаимствовал у семьи своей жены. Его имя Чам – корейское слово «сотрудничать» или «участвовать» – достойный символ его роли в корейском обществе. Он бизнесмен и местная знаменитость.

Когда-то Ли сыграл эпизодическую роль в корейской телевизионной драме и по красноречивому совпадению он изображал реального исторического персонажа, чья жизнь тесно перекликалась с его собственной. Это прусский аристократ Пол Георг фон Мёллендорфф, который в конце XIX века поселился в Корее и стал специальным советником корейского короля Коджона. Он носил традиционное корейское придворное платье, выбрал корейское имя Мок Ин Док и сыграл важную роль в формировании внешней политики страны. Его история очень напоминает то, что сейчас происходит с Ли.

В 2009 году президент Ли Мён Бак назначил Ли Чама главой Национальной организации туризма Кореи. Это очень важный пост в самом центре управления бренд-менеджментом страны. Учитывая, что Корея, по-другому называемая Царством Отшельников, так боялась европейцев, назначение на столь высокую должность белокожего немца огромного роста с выраженными тевтонскими чертами просто шокирует.

Успешная ассимиляция Ли в корейском обществе в самый разгар холодной войны делает его, на мой взгляд, очень надежным экспертом в вопросе «что значит быть корейцем». Ли считает, что конфуцианство пошло не по пути от теории к практике: древние правители Кореи коррумпировали учение и превратили его в политический инструмент. «Конфуцианство в Корее стало очень лицемерным. Его первоначальная идея очень хороша – у мужа есть определенная роль, у жены есть определенная роль. Но их отношения не должны строиться сверху вниз, они изначально должны быть на равных».

Как уже упоминалось, до 1990 года женщинам в современной Корее не разрешалось быть главой семьи. Поэтому я с удивлением узнала, что до XV века женщины имели равные с мужчинами права. «Они могли быть главой дома и мастером фамильных ритуалов», – сказал Ли. Другими словами, не существовало причин, по которым женщины в моей семье поклонялись могилам в два раза чаще, чем мужчины.

«Нынешняя практика, при которой родители решают все или муж решает все, является неправильной интерпретацией конфуцианской традиции», – считает Ли. Его собственная история избавила его от любых иллюзий и заблуждений относительно данного вопроса. Он страдал от несправедливости системы, когда начал встречаться с корейской женщиной, ставшей в последствии его женой.

Когда он впервые приехал в Корею в 1978 году, представлялось немыслимым, чтобы кореянка вышла замуж за иностранца. В конфуцианстве, практикуемом в Корее, личность человека определяется мужской стороной семьи. Ваше происхождение записано в hojok (ходжок) – семейный реестр с записью родословной. Традиционно не корейский мужчина не мог попасть в ходжок, и никто из его потомков тоже не мог. Следуя данной логике, незаконнорожденные дети тоже не попадали в ходжок, если мужчина не заявлял о своем отцовстве. Ограничения по ходжок не были полностью устранены до 2005 года, и потребовалось еще три года, чтобы официально завершить изменения[20].

«И что? – спросите вы. – Почему мое имя должно быть написано в какой-то глупой книге?»