Корейская волна. Как маленькая страна покорила весь мир

Столь же ошеломляющим является сочетание нахальства и шутовского безумия, продемонстрированное членами семьи Ким Чен Ира. Его старший сын Ким Чен Нам в 2001 году пытался въехать в Японию по паспорту Доминиканской Республики, чтобы посетить Диснейленд в Токио.[43]Так что выглядит вполне логично, что ему отказали в руководящей должности, которая досталась его младшему брату – несчастному Ким Чен Ыну.

Но восприятие южнокорейцами Северной Кореи – совершенно отдельная история. Я не могу по-настоящему оценить иронию и сюрреализм северокорейской нелепости. Мои самые глубокие страхи не могут просто исчезнуть со временем. Когда я жила в Корее, атмосфера царила, как бы мягче сказать, параноидальная. В коридорах некоторых высотных зданий висели знаки, указывающие на то, что по соображениям национальной безопасности фотографировать из окна незаконно. Обосновывали данный запрет тем, что такие фотографии могут попасть в руки северокорейских шпионов, на случай если эти шпионы особенно заинтересуются видом на автостоянку. Большинство школ, которые я знала, проводили ежегодный конкурс «Антикоммунистической речи». В моей школе это был единственный вид выступлений. Вы не представляете, каково это – видеть мальчика из первого класса со стрижкой «под горшок» на кафедре перед тысячами учеников, трясущего своим кулачком, как Муссолини, и кричащего во всю глотку: «Мы уничтожим коммунистический режим Северной Кореи!» В такой момент зрители ревели и хлопали.

Я почти уверена, что первым призом являлся просто тисненый сертификат, но судя по тому, с какой страстью эти дети произносили свои речи, можно было бы предположить, что их жизни и жизни их семей зависят от выступления. Я никогда, никогда не слышала, чтобы ученики смеялись над этими речами. Ни разу. Даже когда тусовалась с друзьями в свободное время на территории школы. Однажды я поинтересовалась: «Они не могут устроить конкурс речи на какую-нибудь другую тему?» И все посмотрели на меня, как на дуру. Я думала, они будут впечатлены или, по крайней мере, напуганы моей революционной бравадой. Но вместо этого друзья просто подумали, что я ненормальная американка. Тот раз стал последним, когда я выражала свое истинное мнение о чем-либо, пока училась в корейской школе.

Каждый семестр в художественном классе нам приходилось рисовать антикоммунистические плакаты. Я не могу представить ничего менее творческого и вдохновляющего. Это как учиться говорить на иностранном языке без акцента: в двенадцать лет вы уже слишком стары, чтобы начинать сначала. Я понятия не имела, какой придумать слоган и какую иллюстрацию он должен сопровождать. Но какой бы циничной и умной я себя ни считала, как бы сильно я не насмехалась над всем этим, урок страха оставил неизгладимый след в моем сознании.

Человек по своей природе подчиняется древнему правилу, о котором в той или иной форме говорили все – от греков до Шекспира и Карла Юнга: ты становишься тем, кого ненавидишь и боишься сильнее всего. Именно подобное и произошло с Южной Кореей во время холодной войны. Страна так боялась пропаганды Севера и появления ее сторонников, что разработала свою собственную ответную пропагандистскую кампанию. Она стала не настолько экстремальной, как на Севере, но некоторые слова и лозунги звучали аналогично.

Представьте, что кто-то постоянно твердит вам о существующем рядом зле, но никогда не дает никакой конкретной информации. Данное сочетание повторения и отсутствия информации пугает вас все больше и больше.

Вот какими были мои познания о Северной Корее.

Я никогда, никогда не видела фотографий Ким Ир Сена, даже несмотря на то что весь остальной мир имел к ним доступ. В южнокорейских СМИ публиковались только его портреты. Существовали опасения, что реальные фотографии его «очеловечат», сделают более привлекательным и будут использованы для пропаганды сторонниками северных коммунистов. Из-за отсутствия нормальных изображений он воспринимался призраком, который преследовал меня во сне. В настоящее время запрет на его фотографии снят. После смерти старого Кима в 1994 году средства массовой информации постепенно начали показывать фотографии его сына и преемника Ким Чен Ира.

О Ким Чен Ире в СМИ говорилось гораздо больше, чем о его отце, не только в Южной Корее, но и во всем мире. Наверное, поэтому я меньше боялась Кима-младшего. Ему не хватало харизмы, внешности и авторитета отца. Его смущение и неспособность хорошо выглядеть в бежевом комбинезоне сделали его менее опасным. Я не одна думаю, что он был самым интересным членом семьи. Стоит уважать деспота, который не настолько трудоголик, чтобы забывать о своих хобби.