Корела (СИ)

Он покрутил в пальцах полтины и червонцы, чувствуя полное удовлетворение. Если добыча золота будет хотя бы десять пудов, то по две тысячи рублей с каждого пуда чистый доход будет. А чем дальше — тем больше, было бы сплошным счастье в год хотя бы полтонны золота добывать, тридцать один пуд общим весом. Но зато он знает, где этот металл примерно найти, вот только ледоколов нет, и построить их невозможно. Зато кочи имеются, и на них в Мангазею, в Югру ходят — туда и будут отправляться экспедиции, благо запрета нет. А тамошние земли не освоены, до устья Енисея спокойно доплыть могут и острог поставить, тут главное упредить.

Владимир еще раз посмотрел на монеты — Новгород давно чеканил собственные монеты, память о них не забылась. И об отличии «новгородок» от «московок» все торговцы знали — с первых и копейки появились, от изображения всадника с копьем. Так что было с чего начать — наработанная предками репутация великое дело. Ладно, времени много — этим летом ополчение будут собирать в нижнем Новгороде, и на Москву пойдут, ляхов вышибать. Ведь там царь есть, и законный вроде бы, «семибоярщиной» приглашенный. Однако хоть и православный, но не такой, не «природный», в народе так и говорят, что ляха не «перекрасишь». И еще один «царек» имеется, и неплохо себя чувствует. Умирать «Дмитрий Иванович» не собирается, при нем мужичье и казацкое воинство в числе немалом, все южные земли как саранча обожрали, и голод теперь везде царствует.

— Надо чтобы эта заматня еще года три продлилась, тогда меня и призовут порядок установить, — глаза зло прищурились. Владимир мотнул головой — о своих планах он никому старался не проговориться, и даже наедине с собой отгонял сам от себя подобные мысли…

Путь к Новгороду по Волхову прикрывала древняя Ладога — пожалуй нет на северо-западной Руси крепостей старше ее. Отсюда началось правление легендарного Рюрика, здесь он обрел свой первый «княжеский стол»…

Глава 59

— Так я агрономом скоро стану, «мичуриным доморощенным», — Владимир выпрямился, оперся на лопату, вытирая выступивший пот платком. Женушка приручила — в былые времена дома рукавом вытирался, а тут невместно, положение обязывает. Хотя с лопатой государей тоже не наблюдалось, он один такой — «огородник». Хотя сейчас он занимался самым, что ни на есть благородным делом — соблюдал ритуал закладки первого на новгородской земле виноградника. Именно так выразилось участие герцога Курляндского Фридриха Кетлера в налаживании политического союза с новоявленным королем. А «дружить» им было против кого — против католического короля Сигизмунда польского, что до того и на шведском престоле побывал. Все дело в том, что последний магистр Ливонского ордена Готхард, его отец, в 1561 году, когда орден потерпел ряд катастрофических поражений от русских войск царя Ивана Грозного, получил во владение все бывшие орденские земли по южному берегу Западной Двины. Из рук польского короля, что занял их, а потому обязан был считать себя вассалом Польши, и передать под ее власть все богатейшее и обширное «наследие» крестоносцев.

«Номер» не новый — точно такой же трюк в 1525 году проделал последний магистр Тевтонского ордена Альбрехт, ставший в одночасье герцогом Прусским, и тоже вассалом Польши, понятное дело. Сейчас там правит нго сын Альбрехт Фридрих, уже старик, и с головой у него явно не в порядке, раз вместо него управляет оберат Иоганн Сигизмунд, курфюрст Бранденбурга, женатый на его дочери. Так что династии соединились на рожденном внуке. И как помнил Владимир — еще пройдет столетие и только тогда появится на страх соседям королевство Пруссия.

Все потому, что превращение католических орденов, находящихся под папской властью, в светские владения, произошло с помощью Реформации — потомкам бывших псов-рыцарей захотелось присвоить владения, «прихватизировать» их, обзавестись семьями и отбросить многие ограничения. Так что учение Мартина Лютера все местные жители восприняли с энтузиазмом, дружно избавившись от «церковной десятины», что шла в папскую казну. Но миром всегда правила экономика, и политика лишь ее инструмент.