Корень нации. Записки русофила

В августе 1970 года мне случилось побывать в квартире бывшего депутата Государственной Думы В.В.Шульгина на улице Осипенко во Владимире. (Я не стал клеймить 92-летнего старика за его предательство 2 марта 1917 года, когда он давил на Царя, чтобы тот отрекся от престола и чтобы началась Смута, не кончившаяся и по сей день, в октябре 2006 года.) Думский «националист» поведал, в частности, о том, как однажды в Думе его соратник Пуришкевич протянул бечевку от одной стены дворца до другой и на ней вплотную фото к фото прикрепил лики жертв революционного террора за последние годы. Фотографий хватило на весь огромный зал. Увы, либеральное думское большинство не питало жалости к убитым. Более того, когда П.А.Столыпин предложил парламентариям осудить террор, либералы дружно отказались. В интеллигенции «сложилось представление о «революционном правосудии», и с «готтентотской моралью»… общество оправдывало, а то и одобряло эти самочинные «казни» за неугодное направление, и возмущалось, когда правительство в некоторых случаях отвечало на убийства смертными казнями». (С.С. Ольденбург. Царствование Императора Николая И. Т. 1. М., 1992. С. 207). У В. В. Кожинова находим подсчеты американского историка Анны Гейфман о мучениках красного террора в России в 1900-х годах: революционеры убили во имя светлого будущего около 17 тысяч человек (В. В. Кожинов. Загадочные страницы истории XX века. М., 1995. С. 128).

Во имя ГУЛАГа, во имя еще более кошмарного террора «сверху», во имя нищеты и бесправия, а затем, после 1991 года – во имя криминально-олигархического беспредела. За все это мы должны «благодарить» революционеров начала XX века, впрочем, как и их предшественников в XIX веке.

Во время войны с Японией образованное сословие предприняло наиболее раннюю попытку переворота. В Париже с 30 сентября по 9 октября 1904 г. проходит ПЕРВОЕ СОВМЕСТНОЕ совещание либералов и революционеров. Договорились вместе бороться за «уничтожение самодержавия» и расчленение России, зашифрованное «правом национального самоопределения» российских народностей (поляков, латышей, грузин и т. д.). Союз с демократами не помешал социалистам собраться потом отдельно, высказавшись за поражение России и расширение террора. Деньги получали от американо-иудейских капиталистов и спецслужб Японии (свидетельства имеются). Одновременно монархию атаковали земцы. При попустительстве либерального министра внутренних дел земские деятели учинили сборище в Петербурге, выставили лозунг конституции, попутно – потребовали «равенства» всех наций и конфессий.

Разъехавшись, господа устроили по губерниям шумную банкетную кампанию. И уже черниговский предводитель дворянства телеграфирует Государю, чтобы он убрался в тень, подобно английскому королю. Эти выступления, собственно, и стали прологом массовых беспорядков 1905 года.

Но когда манифест 17 октября 1905 г. даровал алчущим «неприкосновенность личности, свободу совести, слова, собраний и союзов», т. е. антиправительственных партий, и разрешил выборы в Думу, оказалось, что желанный плод уже стал не сладок. «Старухе»-интеллигенции понадобилось теперь «столбовое дворянство».